Касси́ль кивнул, хотя я видела, что он не согласен. Вот и проверим, как на самом деле обстоят дела с послушанием.

— У меня дед северянин, я в него силой пошёл. Не было шансов у него никаких. Я могу за себя постоять. Понятненько? — воинственно спросил парнишка.

— И это очень хорошо, Кассиль, но пусть это будет твоим секретным оружием.

Я не стала добавлять, что даже самый сильный одиночка не выстоит против толпы. Подопечный кивнул. Тем временем в дверь занесли большую деревянную лохань и наполнили её тёплой водой на треть. Я с тоской посмотрела на идущий от воды пар: мне тоже не мешало бы искупаться.

— Сначала купайся ты, а потом я. Я не брезгливый.

— Можем попросить поменять воду, — с сомнением ответила ему.

— Богатая очень? Это хорошо.

— Нет, не богатая, просто это как-то непривычно.

— В деревенских семьях так часто купаются, один за другим. А мыло это мне отдай, пожалуйста. Тебе с ним лучше не мыться, щиплет очень сильно.

— У меня другое есть в сумке, если хочешь.

— Мне другое не подойдёт, мне это нужно, — в ответ на вопросительный взгляд он стиснул зубы, а потом тихо добавил: — оно от вшей.

— Кассиль, ты ведь не деревенский парень? Как ты оказался на улице?

— Долгая история, а вода остывает. Я подожду снаружи.

Искупалась я быстро и с наслаждением, но голову мыть не стала, в сырую погоду моя копна до утра не высохнет, а болеть совсем не хотелось. Кассиля позвала, когда оделась. Как раз принесли вещи, и я отвернулась от ванной, чтобы разложить их на кровати. Одежда была очень простой и сильно поношенной. Радовало только, что имелись три пары стоптанных сапог разных размеров.

Собранные в замке вещи Кассилю бы тоже подошли, но я взяла всего несколько смен одежды, о чём сейчас жалела. Кто мешал подготовиться получше? Однако в расчёте на Ованеса отдавать последние штаны тоже глупо, если есть альтернатива. В итоге решила определить ему одни брюки и рубашку «на выход». Для дороги подойдут и принесённые хозяйкой одёжки.

По комнате поплыл резкий запах мыла и послышался плеск воды.

— Кассиль, тут вещи разного размера, нужно будет померить. Скажи, у тебя много ран? У меня мази с собой есть, нужно всё обработать.

— Сейчас ещё раз помоюсь и покажу, — тихо ответил он.

Спустя ещё минут десять Кассиль подошёл в одной холстине, обёрнутой вокруг бёдер. Худой как щепка, но при этом сложения довольно крепкого — ростом почти с меня, плечи тощие, но широкие для мальчишки его возраста. Волосы на голове лежали хоть и чистыми, но слипшимися колтунами и требовали расчёски и ножниц.

Раны были плохие, это даже мне стало ясно. Воспалённые, давнишние, покрытые размокшими корками грязного гноя. Поморщившись от едкого запаха, я приступила к обработке. Кассиль смотрел с удивлением и толикой неверия. Неужели тут такая редкость помочь ребёнку в беде? Хотя ребёнком его сложно воспринимать, пусть даже и исполнилось ему всего десять.

Обработав и замотав бинтами самые неприятные язвы, я влила в парнишку немного восстанавливающего снадобья и отправила в кровать. Сама же спустилась, нашла своих попутчиков в зале и попросила взять мальчишку с собой. Они не возражали и даже денег сверху не попросили, что удивило. Наверное, пение помогло.

Вернувшись, заперла комнату изнутри и уснула под тихое сопение Кассиля. Пункт об экономии ресурсов можно считать торжественно проваленным, но по-другому я не могла.

3. Глава вторая, о способностях беспризорников и планах

Утром Кассиль выбрал двое штанов, сапоги, носки, пару рубашек и тёплую куртку с кожаными накладками на локтях, плечах, верхней части груди и спине. Куртка была ему велика, но помимо неё из тёплых вещей принесли только один свитер небольшого размера, совсем впритык. За вещи я заплатила всего серебрушку. Даже торговаться не стала, цена показалась адекватной.