Платье действительно оказывается целомудренным. Даже слишком. Черная ткань плотно обтягивает руки и весь силуэт. Квадратный вырез полностью закрывает грудь. Юбка – спускается ниже колен.

Радость за то, что я почти полностью скрыта от посторонних глаз, омрачается тем, что я понятия не имею, куда отправлюсь в таком виде, ведь сам Алаев тоже одет в черный классический костюм и белую рубашку. Правда, без галстука. Она расстегнута на сколько пуговиц, и это придает его внешнему виду менее деловой вид.

Последнее, с чем никак не удается справиться – молния на спине. Она, как назло, оказывается такой длинной и тугой, что я застреваю где-то на середине.

Ризван не спеша поднимается со своего места. Медленно, в своей манере, подходит ко мне.

Я задерживаю дыхание, когда мужчина оказывается позади меня. Стоит пару секунд. Не касается. Но и этого оказывается достаточно, чтобы по телу побежали колючие токи. Заискрились. Закололи кончики пальцев.

Первого касания жду с замиранием сердца. Грудь наливается тяжестью. Ожидание нагнетает новый виток волнения.

Тепло пальцев рядом с моей спиной и легкое, мажущее движение по коже. Оно заставляет вздрогнуть и шумно выдохнуть.

Горячие пальцы медленно ползут вверх по спине.

Тишина. В комнате стоит давящая тишина. Только слышно, как скребет молния на новеньком бредовом платье.

Когда она заканчивается, здоровенная ладонь продолжает свое движение вверх. Кожа в тех местах пульсирует, будто становится живой.

Не получается вымолвить ни слова. Язык во рту не шевелится. Не могу думать ни о чем, кроме, как о громадной лапе, заставляющей испытывать все эти чувства.

– А теперь, – Ризван резко убирает ладонь, – снимай трусики, Настя. Там, куда мы поедем, они тебе не понадобятся.

7. Глава 7

Настя

Я понятия не имею, что будет дальше, но мне приходится исполнить то, что говорит Алаев.

Закусываю губу со всей силы. Тянусь к подолу платья. Наверное, в фильмах или в другой ситуации, подобное бы выглядело эротично, но я делаю все из-под палки. Руки толком не сгибаются, да и все тело чувствуется деревянным.

Холодные, точно ледышки, пальцы подхватывают кромку трусиков.

Я тяну их вниз, обливаясь стыдом с ног до головы. Эти чувства невозможно сравнить ни с чем.

Хочется прекратить прямо сейчас, но это будет крахом. Я бессильна, и понимаю это как никогда раньше.

Щеки с каждой секундой загораются все сильнее. Еще немного – и вспыхнут совсем.

Шелковистая ткань ползет все ниже по моим ногам, и вот уже я осторожно переступаю через трусики, зажимаю их в ладошке и передаю хозяину.

– Хорошая девочка, – шепчет Алаев мне в ухо, едва касаясь его губами.

У меня крышу сносит. Не понимаю, почему так происходит, но напряжение внутри становится приятным. Тяжесть внизу живота вызывает вовсе не те ощущения, что должна. Во что я превратилась рядом с ним?

Ризван обходит меня и демонстративно убирает трусики себе в карман.

– Теперь мы можем ехать, – усмехается верзила, и эта усмешка говорит о том, что происходящим он очень доволен.

Полное непонимание происходящего. Куда мы поедем я не знаю, от этого рождается масса сомнений и страхов. Да и без белья я чувствую себя неуютно.

Когда мы с Ризваном выходим из комнаты, нас встречает Тамара Львовна. Она выглядит озадаченной и очень грустной. Смотрит на Ризвана с надеждой, но он непоколебим.

– Что? – спрашивает Алаев у нее.

– Подумай над тем, что я сказала, – напоминает Тамара Львовна, – не порть девочке жизнь.

– Спасибо, что приютила, – лишь отвечает Ризван. – Если что-то понадобится, то я всегда на связи.

Женщина с сожалением качает головой.

– Береги себя, – говорит она мне, взяв за руку.