Но, может, Лиза и неправильно всё представила. Разве этих парней разберёшь? То у них главный критерий женской привлекательности «я б вдул», то они добровольно от идущего им прямо в руки отказываются, ещё при этом и насмехаются. Хотя Настёна как раз из той категории, про которую остальные дружно сказали бы — вот то самое, определяющее. А сцена, конечно, мерзкая и какая-то абсурдная. Даже не до конца верится.

— Она правда… — начала Лиза.

— Девственница? — не дожидаясь, закончил за неё Алик.

— Да это тут причём? Мне без разницы, — возразила она и продолжила: — Предлагала тебе…

— Да не бери в голову, — опять не дав ей договорить, равнодушно отмахнулся Алик, раздражённо добавил: — Ну её на хрен. Курица безмозглая.

— Перестань! — одёрнула его Лиза. — И вообще — зачем ты с ней так?

— А нельзя? — уставившись, с напором произнёс Пожарский. — С ней нельзя, а со мной можно?

— Что с тобой можно? — она действительно не понимала причин его раздражения.

— То есть ты тоже уверена, что я непременно куплюсь на любое аппетитное тельце? — возмущённо поинтересовался Алик. — И что я вот такой безотказный автомат для экстренной дефлорации. Если вам вдруг приспичит, обращайтесь к Пожарскому! — продекламировал он достаточно громко и патетично. — А я буду бе-езмерно польщён, что оказался у вас первым. Это ж такое невероятное удовольствие — трахать зажатую, ничего не умеющую, деревянную куклу. Или, да-а, — протянул театрально, распаляясь ещё сильнее, — я ж забыл. Сначала я обязан сделать так, чтобы она захотела, очень-очень захотела. Чтоб ей было приятно, и она раз пять по ходу кончила. Я ж умею. При этом сама она будет бревно бревном, а я должен расстараться. — Он опять чуть наклонившись, приблизился своё лицо к Лизиному и спросил почти в упор, качнув головой. — А вот нахрена мне это надо? А? — Потом отстранился, заключил уже не столь экспрессивно, хотя и не менее саркастично. — Удовольствие по минимуму, сплошные недоразумения. И с самооценкой у меня проблем нет. Очередная целочка в моей копилке на неё никак не повлияет. Да и далась мне ваша девственность. То же мне, ценность. — Алик презрительно хмыкнул, и вдруг переменился, улыбнулся, как всегда, завлекательно и мило, приобнял. — Хотя… — чуть прищурился, наклонил голову к одному плечу, заявил: — вот для тебя я бы и правда постарался. Тебе случаем не нужно?

Лиза фыркнула, вывернулась из его руки.

— Не волнуйся, не нужно. Без тебя обойдусь.

Поправила ремень сумки н плече и шагнула прочь, но Алик рванул следом:

— Лизбет, подожди! — Нагнал, ухватил за руку, наклонившись поближе к уху, чтобы никто случайно не услышал (не о Лизиной репутации беспокоился, а о сохранении собственной легенды) спросил: — Ты чего? Ты правда тоже девственница?

— Не твоё дело, — отрезала Лиза и опять фыркнула.

— Как это не моё? —  возразил Пожарский. — Ты ж моя девушка.

Она мотнула головой.

— Нет.

— В смысле? — Алик замер сам и её остановил, уточнил, недоуменно приподняв брови. — Ты что, обиделась? И больше не будешь…

Теперь уже Лиза не стала его дослушивать.

— Во-первых, фиктивная девушка, — напомнила тихонько. — Во-вторых, я про другое.

— А-а-а! — протянул Пожарский успокоенно и в то же время крайне заинтересованно. — И кто это был?

— Вот тебе-то зачем знать? — она дёрнула плечами. — И вообще сейчас пара начнётся.

— Тогда…

Алик обхватил её за талию, притянул к себе. Лиза отреагировала спокойно, смирилась уже с этими показательными прощальными поцелуями в щёчку. Только на этот раз случилось по-другому — не в щёчку. Он с уверенным напором приник к её губам, надавил сильнее, раздвинул их языком, легонько прикусил нижнюю. Потом чуть отстранился, прошептал, опять почти касаясь её губ своими: