Не выдерживаю и отвешиваю ему звонкую пощечину:

– Я не обещала, что буду с тобой спать! А деньги у меня есть! Ты сам отказался брать мою карту.

На моей карте прорва денег. Работа моего муженька. Каждый месяц Клим переводит мне приличные суммы. А Андрей – гордец, не хочет брать их. А мне, где картой расплачиваться в деревне? Тут наличка в ходу и обмен продуктами.

– Это подразумевалось само собой! – обиженно трет щёку Милованов, и мне хочется отмудохать его по второй щеке.

– Нет, Андрей. Ты всё выдумал.

– Регина, я всё равно получу тебя, – хватает меня за попу и прижимает к себе.

– Ты что творишь? – ахаю.

– Я год с тебя пылинки сдуваю. Хватит уже ломаться! – сжимает ягодицу.

– А ну-ка быстро меня отпустил! Я буду кричать.

– Кричи. Никто ведь не услышит. Мы в лесу.

– Я тебя не боюсь, – толкаю его в грудь. – Ты ничего мне не сделаешь.

– Плохого – нет. Я просто трахну тебя до звона в ушах.

Я краснею, слова неожиданно эхом отдаются где-то между бедер. Моё тело без мужской ласки уже столько времени и…

– Нет, ничего не выйдет, – мотаю головой.

– Ты же сама хочешь меня, – наглаживает мои задние полушария.

– Не хочу.

Неожиданно его рука перемещается на низ живота, и он жадно щиплет меня за половые губки.

– Убери руки немедленно! – полыхаю от возмущения.

Он реально много себе позволяет сейчас!

– Не уберу. Я хочу тебя, – прижимается к моему бедру своим заряженным стволом.

Мое дыхание сбивается. Где-то в голове раздается истошный крик: гони его в шею! Он твой деверь. Брат мужа! Нельзя, грех. Если ты раньше не знала, то теперь знаешь правду.

– Андрей, ты слышишь меня? Вы с Климом братья. Бра-тья!

Может ли ребенок быть похожим на своего дядю? Вполне! Генетика – наука-головоломка, в ней возможно всё. Процент родства очень высокий, но могли неправильно посчитать – да мало ли!

У меня снова появилась надежда на то, что я обелю своё честное имя. На словах мне никто не поверит, но у меня есть доказательство. Вырезка из газеты, которую хранила Надежда Львовна.

Я нашла её случайно при уборке. В статье идет речь о фермере Колесникове Александре Петровиче. Красивый мужчина был – мой свекор. Клим явно пошел в отца своей статью. А Андрей взял гены матери – она голубоглазая блондинка. Я листала её старый фотоальбом.

– Ты всё выдумываешь, – отмахивается Андрей.

– Поговори с матерью. Она тебе расскажет, как есть. У нее роман был с отцом Клима. После которого ты родился.

– Даже если так, какое это имеет отношение К НАМ? Мы с тобой – некровные родственники, и можем быть вместе. Признаться, я дико струсил тогда, что ты моя сестра. Ходил сам не свой, пока результаты не пришли. Потому что любил тебя, слышишь?!! любил и люблю!! Ты ведь знала, Регина, ты чувствовала всё, – его пальцы гладят мою промежность через трусы.

Вырваться, бежать!

А душа отчаянно требует любви. Дай ему то, что он хочет. С тебя не убудет. Дай…

Нет! Они братья. Это всё меняет.

Я цепенею, дыша через раз. Его пальцы отодвигают перешеек трусиков и гладят скользкий вход.

– Пусти меня. Пусти! – с силой отталкиваю его и несусь прочь, не разбирая дороги.

Еще чуть-чуть бы и… Соблазн очень велик.

Бегу, не останавливаясь, до самого дома Надежды Львовны, и в ужасе торможу, видя черный джип Клима.

Он. Меня. Нашел.

Сердце колотится, грозя разорвать грудную клетку. Не могу дышать. Он здесь! И у меня такое чувство сейчас, что я почти изменила мужу. Бред всё это. Клим не может знать, что происходило сейчас в лесу, что Андрей касался моих интимных мест. Да и не живём мы больше вместе.

В машине никого нет. Он в доме!

Клементина!

Срываюсь на бег, спотыкаюсь об камень, падаю. Разбиваю колено до крови и шиплю от боли, но встаю и продолжаю свой путь. Прихрамываю и поправляю волосы на ходу. Они у меня отросли до самой попы. Вернусь в город и каре рубану. Устала от тяжести на голове…