– Да что на тебя нашло? Крыша поехала? А если бы ты его убил? Или он тебя?

– Смотрю, мы теперь на "ты". Давно пора, – усмехнулся Бойко, швырнув на наш с Олесей стол горсть смятых окровавленных салфеток. Затем протянул руку и бесцеремонно взял с соседнего стола уцелевшую бутылку с чем-то зеленым. – Давно мечтал дать ему по роже, – сплюнув кровь, сделал большой глоток, после чего с видом "только не это" уставился на кого-то позади меня: – Твою же ты мать.

7. Часть 7

– И зачем было звонить ментам?

– А что, по-твоему, я должна была делать? Стоять и смотреть как вы друг друга убиваете?

– В клубе есть своя охрана.

– Она могла подойти тогда, когда уже было бы поздно!

– Но ведь успела же.

– К счастью.

Мы стояли на ступеньках клуба, оставив шум веселья за закрытыми дверями. Было довольно холодно, я обняла плечи руками и покосилась на своего визави: воротник футболки в крови, на лице бурые разводы.

– Ваша драка с этим… Соболевым была по-детски глупой! Взрослые люди решают вопросы не так.

– То есть надо было разрешить лапать тебя дальше? Ну ок, учту.

Стало немного неловко, ведь он действительно вроде как спас меня от домогательств разнузданного студента.

– Нет, я благодарна тебе, конечно, но все-таки рукоприкладство… А если об этом станет известно в университете?

– Конечно, станет! Ты же ментам позвонила, теперь доложат в деканат.

– Извини, я не хотела, чтобы у тебя из-за меня были проблемы, – а теперь стало по-настоящему стыдно. – Наверное, тебе влетит от отца?

После этих слов он зло усмехнулся и, рывком скинув кожаную куртку, небрежно набросил ее мне на плечи.

– Мне плевать.

Я слышала от Олеси, что их отношения далеко не напоминают дружный тандем сын-отец, но чтобы такая ярость во взгляде… Прямо ненависть.

Понимая, что лезу не в свое дело, все равно не удержалась от вопроса:

– Ты злишься на своего папу из-за того, что он ушел от твоей мамы к другой женщине?

– Извини, но это не твое дело, – снова отпил глоток из утащенной с клуба бутылки.

Я хотела уже обидеться на резкий тон, но потом решила, что вопрос на самом деле был слишком личным и кто я такая, чтобы оголять передо мной душу.

Но часть своей решила приоткрыть, в надежде, что его это приободрит.

– Отец ушел из семьи когда мне было всего четыре, переложив полное мое воспитание на мамины плечи. Я обижалась на него, конечно, много лет, да и до сих пор окончательно не простила, наверное, но искреннего зла не держу. Так бывает.

– А вот лечить меня не надо, ладно? – раздраженно отрезал он, сверкнув взглядом. – Оставь словоблудие для своих лекций.

А вот теперь обидело. Хам! Я с ним пыталась по-человечески, искренне, пыталась войти в положение и даже помочь, а он…

– Понятия не имею, чем именно я тебе не угодила, но создается впечатление, что у тебя ко мне что-то личное.

– А может, я просто по натуре своей циничный урод? – разбитые губы растянулись в улыбке, на нижней снова выступила капля крови.

– Знаешь, да, скорее всего ты прав, – избавившись от куртки, кинула тряпку ему в руки. – Похвально, что нашел смелость дать себе объективную оценку. Хорошей ночи.

И пошла по ступенькам вниз.

Телефон Олеси был выключен и дозвониться до нее я не смогла. Размышляя, куда же она, уйдя в туалет, исчезла, я поплелась к дороге, надеясь поймать такси. А еще я думала о паршивцах, которые испортили мне вечер. Вернее, об одном из… В жизни раз ведь куда-то вышла!

Хотя кто знает, что было бы, не вмешайся Бойко вовремя. Судя по поведению этого Соболева, закон ему не писан.

Как назло мимо не ехало ни одного бомбилы – трясясь от холода, я открыла записную книгу, разыскивая номер местного таксопарка и вздрогнула, когда совсем рядом раздался визг шин и у бордюра притормозил желтый спортивный автомобиль.