Сонно присела на холодный унитаз, потом с досадой глянула на открытое окошко, ведущее на задний двор, откуда залетали мелкие сухие снежинки, но вставать не стала – быстрей пожурчу и уйду. Закончила с делами, встала к умывальнику и включила воду, чтобы ополоснуть рот. Вспомнила, что не почистила зубы на ночь и решила воспользоваться моментом, раз всё равно не спится. Прикрыла окно и, старясь не сильно долго держать во рту ледяную воду, принялась за процедуры.

Кто из парней остался, не знала, но вели они себя мирно, и если и раздавались резкие возгласы на повышенных тонах, то это всё равно не шло в сравнение с тем, что вопили они пару часов назад. Я под такое засыпать уже привыкла. В общаге и не под такое приходилось ночевать, так что я привычно занималась своими делами, надеясь лишь на то, чтобы среди оставшихся не было того «уголовника». Чем-то он мне очень не нравился. Скорее всего – взглядом. Другие скрывали, возможно, из уважения к моему Андрею, а этот же пялился прямо, похотливо и как-то давяще. Как на тесто, которое бы не прочь взять руками и скрутить в нужную ему рогулину.

Прополоскала рот после пасты, умылась, вытерлась и сладко потянулась. Как-то бодрее даже стало. Сейчас выйду, если там наши, то, может, с ними чуть посижу хоть. Если не задохнусь. Проверю, чтобы Андрюшка не продул всё на свете. Да и спать ему пора уже. Завтра-то суббота, но он у меня фрилансер, и придётся доделывать заказ, который из-за поездки не сдал вовремя. Впрочем, суббота уже наступила. Как и я. В говно. По крайней мере, когда я вышла, нога вляпалась во что-то крайне похожее по текстуре, и я с отвращением стала разглядывать неизвестную массу в свете фонарика. Оказалось – оливье. Кто-то уронил контейнер, и он боком лежал, плавно впитываясь майонезом в коврик.

– О, малыш! – раздался пьяненький голос Андрюхи. – Иди ко мне, малая.

Я послушно подошла, стараясь не думать о том, как завтра всё это убирать, и меня поймали под колени и заставили сесть на ручки.

– Андрюш, не надо, – попросила я и соскользнула на диван рядом. Ойкнула, вытащила из под бедра пустую банку и положила её рядом к остальным под низкий журнальный столик. – Ну вы и накурили тут! – И хихикнула: – Уши не завернулись ещё?

Вокруг столика раздалось одобрительное посмеивание, и я смогла различить в полумраке ночника лица. Все незнакомые. И «уголовник» тут же. «Так, кажется, я пошла», – подумала я, но виду не подала. На всякий случай сгорбилась, потом некрасиво почесала щёку, копируя жест небритого сантехника дядь Пети из общажной команды. Чуть подумала, отхлебнула чудом оказавшегося на столе лимонаду прямо из бутылки и открыто и громко отрыгнула газики. Чтоб уж наверняка.

Мужики радостно загоготали, и я вместе с ними. Похоже, получилось, и теперь я – свой пацан, а не женщина, которая под одеждой – распутница такая – голенькая. Впрочем, наткнувшись на тяжёлый взгляд тёзки моего парня, стало не по себе. Нет, не получилось. Надо ещё стараться. А лучше валить побыстрей.

Глянула на расклад, на замусоренный стол и смятые купюры. На деньги играют. Надо уводить благоверного! Но блин, если позвать, то надо ж чем-то приманить. Андрюха сейчас точно не пойдёт сам, но не девственность же предлагать? Тем более когда он пьяный, а внизу сидят эти – подозрительные и незнакомые.

Не выдержала и закашлялась. Дым коромыслом, все волосы провоняют! Нет уж, пойду-ка я сама, а он взрослый мальчик.

– Э, малой, ты куда? – Андрей откинулся на спинку, задрав голову и провожая меня взглядом, а я, стараясь аккуратно вытянуть руку, которую он всё ещё держал, сказала: