Он выглядел расстроенным. Кажется, сейчас мужчина приоткрыл свою душу. Совсем чуть-чуть, но это уже что-то. Особенно для такого человека, как Григорий Соколов.

— Я тебя не боюсь. Ты же видишь это? — тихо ответила, обнимая себя за плечи. Без его объятий стало слишком холодно. — Мне было ужасно стыдно за вчерашнее. Я не из тех девушек, которые легко прыгают в постель к мужчине. Мне вообще с людьми сложно сходиться. А вчера такое... Сама тебя поцеловала. Вот и пряталась, потому что в глаза боялась посмотреть.

От того, что мне пришлось открыться чужому человеку, на глаза навернулись слезы. Мне хотелось спрятаться в самый дальний и темный угол кинотеатра. Чтобы никто не видел меня, никто не слышал, и никто не знал о моих переживаниях. Но Гришу расстроили мои слова, поэтому я просто обязана была ему все объяснить.

— Сможешь доказать? — спросил мужчина.

— Что?

— Докажи, что не боишься меня, — сказал, складывая руки на груди и отходя еще на пару шагов от меня.

— Как?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Придумай что-нибудь.

Я закусила губу, осмотрела шикарную фигуру мужчины. Под моим взглядом его плечи напряглись.

Сделала медленный шаг в его сторону.  И еще один. Гриша не шевелился. Стоял и смотрел, как я преодолеваю себя, свои комплексы. Знал ли он об этом? Сомневаюсь.

Когда подошла к Соколу совсем близко, аккуратно положила руки на его локти. Медленно заскользила по тугим мышцам к широким плечам. Встала на носочки, но так и не дотягивалась до него. Поэтому покрепче обняла его за шею и притянула к себе. Мужчина подчинился, а я оставила на щеке мимолетный поцелуй, потом в краешек губ. С каждой секундой его дыхание становилось тяжелее. Потом прижалась к его губам. Гриша не поддавался, не помогал. Я целовала его губы, прося открыть их для меня. Но мужчина оставался безучастным.

Мои руки опустились — в прямом и переносном смысле. А может я не так все поняла? Опустила голову, пряча выступившие слезы. Хотелось сказать «прости», но ком в горле мешал. Развернулась и пошла на выход из этой каморки.

Гриша резко развернул меня к себе и впился в мои губы обжигающим поцелуем. От его напора ноги подкосились. В следующее мгновение почувствовала спиной опору. Но я все равно обхватила шею мужчины, прижимаясь теснее.

Его руки заскользили по моему телу, пока не остановились на попе. Сокол сжал ее сильнее, вызывая у меня стон наслаждения. А потом приподнял, заставляя обхватить его торс ногами. Он оторвался от губ и стал покрывать мое лицо и шею поцелуями.

— Чертовка! Что же ты со мной делаешь? Одним касанием в бараний рог скручиваешь. А потом заставляешь рвать и метать от ревности. Это сумасшествие какое-то. Наваждение... — бормотал он между поцелуями.

Я гладила его тело и наслаждалась: голова, шея плечи, спина. Каждое прикосновение к нему заставляло искры из глаз лететь.

— Наваждение... — тихо согласилась с мужчиной.

Тишину каморки развеял звонок Гришиного телефона. Не отпуская меня, он  ответил на вызов.

— Слушаю, — его голос было не узнать. Слишком хриплый и интимны.

Из-за шума в ушах я не смогла расслышать, что говорит собеседник.

— Понял, — ответил и сбросил вызов.

Гриша продолжал держать меня на руках. Смотрел в самую душу, а я не могла оторвать взгляд от него. 

— Сонь, я не знаю, как нам быть? — сказал тихо мужчина. А я напряглась. Не очень хорошее начало. — Ты ведь знаешь кто я? Чем занимаюсь?

Я кивнула. Конечно знала. И так же знала, что по его приказу сделали с Марком. А еще знала, как сильно сестра, его за это ненавидит.

— Я не могу предложить тебе простых отношений. Не смогу сводить тебя в ресторан или в кино. Понимаешь? Пока я не решу свои проблемы, нельзя чтобы кто-то узнал о тебе... Но и отказаться не могу. Может и хотел бы... Хотя так и следует поступить, но не могу.