Я тяжело вздыхаю.

Хотела бы я ей все рассказать…

– Решила старые вещи отдать, – вру.

Валерия внимательно смотрит на меня и медленно кивает.

– Поняла. Но ты ведь знаешь, что можешь мне все рассказать? Я всегда поддержу.

– Знаю, Лера. Нечего рассказывать. Правда.

Теперь осталось дождаться врача и уже после этого решать, что делать с побегом.

Педиатр приехал ровно в восемь утра. Приятной наружности женщина средних лет. Она осмотрела Мишутку, порасспрашивала нас с Леркой о его состоянии, выписала целый список лекарств и посадила на карантин.

– Ну, вот, а ты панику навела, – улыбается Лера.

Температура спала, и вроде сын стал более активный. Сидит лопает кашу и смотрит мультики по телевизору.

– Надо в аптеку.

– Сходи ты, Саш, а мы будем мультики смотреть. Там так холодно, не хочу выходить.

– Спасибо, – искренне благодарю.

Если бы не Лера! Я вообще не знаю, как бы справилась без нее.

Девушка работает няней в саду и пристроила туда Мишку. А еще вечерами сидит с ним, пока я работаю.

– И купи нам вкусняшек, да, Михей? Будем весь день ходить в пижаме, кушать сладкое и смотреть мультики.

– Ура! – радостно кричит мой ребенок.

А я лишь глаза закатываю. Этим двум лишь бы ничего не делать.

Я быстро одеваюсь и сажусь на маршрутку. В нашем районе нет ни одной аптеки, приходится ехать в другой район.

Я купила все по списку врача, зашла в магазин и купила все по списку Леры и Миши. Шла на остановку и смотрела в телефон, соседка только что прислала фотку малого, он взял со стола кислое яблоко и откусил кусок. Лерка поймала отличный кадр, где он так смешно сморщил моську.

Я печатаю ответ, когда возле меня останавливается большой белый внедорожник. Окно открывается, а у меня перехватывает дыхание. Сердце пойманной птицей бьется в груди.

– Садись в машину, совенок, подвезу.

Савина

Все инстинкты кричат: беги. Я дергаюсь в сторону, словно от удара. Я не хочу его видеть, не могу.

– Савина, – называет мое настоящее имя.

– Нет, – выдыхаю, разворачиваюсь и быстрым шагом иду прочь.

Мне нужно зайти обратно в ТЦ, чтобы затеряться в толпе. Может, я найду охранников и скажу, что меня преследует какой-то мужчина, они его задержат…

Да, точно, так и сделаю.

Я только собираюсь бежать, как чья-то рука хватает меня за запястье. По телу проходит волна дрожи, хватка ощущается каленым железом. Зак тащит меня к машине.

– Не трогай меня! Не смей! Помогите! – кричу я.

Но он быстро запихивает меня в машину, я едва не падаю с сиденья. Пока я вставала, он уже обошел автомобиль и сел на водительское место. Я стала дергать за ручку, чтобы открыть дверь – заперто.

– Выпусти меня! – кричу я.

Но он меня не слышит, запускает двигатель и вливается в поток машин.

Я вжимаюсь в самый дальний угол сиденья, чтобы быть от Закарии как можно дальше. Он занимает собой все пространство. Сердце сбивается с ритма, сходит с ума, пульс долбит по точкам, а голова идет кругом.

– Останови машину, – говорю трясущимся голосом. – Останови эту бл*дскую машину!

Меня такой черной яростью накрывает. Я бросаюсь на Зака, бью, его по рукам, плечам, голове, где только достать могу. Машину заносит, и я отлетаю к двери, больно бьюсь спиной. Лекарства и продукты вываливаются из пакетов.

Иманов резко тормозит, и сзади начинают сигналить.

Закария сидит, вцепившись в руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Дышит, словно какой-то зверь. Страх липкими противными щупальцами обнимает меня, не дает пошевелиться.

– Ты сейчас сядешь нормально, пристегнешься и не произнесешь ни слова до конца поездки, тебе все ясно? – говорит таким тоном, от которого воздух в салоне замерзает.