Измученный бессонницей, он выкатился из своей спальни около двух часов ночи и направился в кабинет, служивший в доме также библиотекой, хотя покойный отец читать не любил совершенно и огромная коллекция книг была им собрана скорее престижа ради, чем для пользования по прямому назначению. 

А вот сам Роман по-настоящему любил книги. Нередко их выдуманные миры были тем единственным местом, где можно было спрятаться, чтобы забыть о кошмаре, который творился в этом доме.

Глядя на длинные ряды корешков, Королёв наткнулся взглядом на стоявший на нижней полке старый семейный альбом и вспомнил то, что сказал ему в ресторане брат.

«Ты что, правда не заметил, как она похожа на ту беглую?»

Роман протянул руку и вытащил из шкафа альбом в жёлтом бархатном переплете. Положил его на колени, какое-то время молча разглядывая серебряный вензель в виде буквы «К» на обложке. Королёвы. Одни из первых поселенцев в этих местах. Беспрерывные поколения рыболовов, моряков и судовладельцев. Негласные «морские короли» города – неофициальный титул, закрепившийся за представителями семьи ещё до революции. Люди, принадлежащие к числу самых влиятельных в северных краях.

И почти все, как один – ублюдки, каких ещё поискать. И он, похоже, не стал исключением, хотя когда-то воображал, что может построить иную жизнь, чем его отец или дед. Но, видимо, от себя и голоса крови убежать невозможно.

Он раскрыл альбом, касаясь старых картонных страниц, в которые были вставлены фотографии, так аккуратно, будто от неосторожного движения могли рассыпаться. Остановился взглядом на одном из снимков, ощущая, как больно кольнуло что-то в сердце.

Мама. Такая молодая, такая красивая. И такая несчастная.

Глядя сейчас на улыбающуюся с черно-белого фото беззаботную красавицу с огромными глазами, которая даже обычный пуховый платок умела носить так, словно это была корона, невозможно было представить себе, как трагично сложилась ее судьба.

Именно она, настоящая «северная жонка» во многом тащила на себе семью. Это она после распада советской власти инициировала возрождение из пепла семейного дела, которым Королёвы занимались ещё до войны – морских грузоперевозок. Это она угробила собственное здоровье и молодость на то, чтобы у детей все было, работая наравне с мужем. Это она приняла в дом оборванного мальчишку Костю, прижитого супругом на стороне в то время, как сама была беременна Романом. 

Город, в котором они жили, был небольшим. Все прекрасно знали, кто отец Константина, в том числе и сам мальчик. И когда мать его однажды просто шагнула вниз из окна коммунальной квартиры на девятом этаже, Косте было совершенно некуда больше идти, кроме как к отцу, который не признал его даже к концу жизни.

А вот мать Романа – приняла. Без упрёков и скандалов, не перекладывая на ребенка вину за предательство мужа. Вот только прожила после этого совсем недолго.

Рома помнил, как сейчас, ужас тех моментов, когда отец бил мать, пользуясь тем, что, подорвав здоровье, она стала настолько слаба, что не могла дать ему отпор. Постоянно обвинял в изменах только на основании того, что жена была красива, хотя сам перетрахал, наверное, половину женского населения города. 

Рома помнил свою беспомощность в эти страшные мгновения. Помнил, как цеплялся за ноги отца, пытаясь помешать избиениям, как плакал, умоляя оставить мать в покое. Помнил полные ужаса глаза Кости, забивавшегося в такие минуты в угол, словно боялся, что отец ударит и его.

Но никакие слезы и мольбы не помогали. Это были напрасные унижения, от воспоминания о которых нутро пожирали гнев и ненависть даже сейчас, много лет спустя.