– Мне то же самое.

– Так значит, ты уже успела сгонять на Землю? – то ли спросил, то ли подтвердил бармен с ирокезом на голове и маленьким круглым колечком в носу.

Селена отмахнулась, что могло в принципе значить все что угодно, и задала вопрос в ответ:

– А что-то я не вижу Сохатого?

– Так ты не в курсе? Он, говорят, что-то крупное провернул, как раз когда ты улетела, ну и залег на дно. Тут по его душу уже отирался один.

– Да? И кто?

– Какой-то конь в пальто, – заржал в ответ бармен, страшно радуясь своей шутке. – Мутный. На спецушника похожий. Хотя, может, и какой-то неудовлетворенный клиент, их разве разберешь.

– А давай я черкану записочку, а ты ее на дно отправишь? – совсем понизив голос, что даже бармен с трудом расслышал, заговорщики проговорила Селена.

– Сел, вот последней десяткой исов в кошельке клянусь, в этот раз нет контакта!

– Даже для меня? – наигранно надулась Селена.

– Вообще нет, – казалось, расстроенным голосом подтвердил бармен, и подавшись вперед, чтобы даже Ник не мог расслышать, прошептал:

– Может и не залег он, а уже того… степных шакалов кормит. Стремная там какая-то история была, говорю же. И лучше б тебе в нее не лезть. Даже если платят хорошо.

Селена, допив коктейль, поставила пустой стакан на стойку, пискнула своим коммом для оплаты и пошла к выходу. Ник, бросив напиток, к которому так и не притронулся, – следом.

– Мне уже можно начинать удивляться? – ледяным голосом уточнил он, как только они оказались на улице.

– Чему? – всерьез не поняла девушка.

– Тому, что ты на короткой ноге со всем этим… – у Ника чуть не выскочило слово «сбродом», но он вовремя прикусил язык, – народцем?

– Не стоит. Я тебе много раз говорила: планета маленькая. Это для тебя... «народец», а для меня одноклассники, братья подруг, посетители отцовской мастерской, соседи.

– И поэтому ты участвуешь в их сомнительных делах?

Селена всерьез разозлилась:

– Не участвую я ни в каких сомнительных делах! Тебе легко рассуждать об этих людях, а я сама местная и хорошо их понимаю. Тут нет нормальной возможности для карьеры или профессионального роста. Все крутятся как могут. И если планета А считает, что на нее нельзя завозить овечью шерсть и вяленое мясо, а корабль этих ребят в обход закона их доставит, поверь, от вселенной не убудет.

– Что-то я думаю, эти ребята не только свининкой барыжат. Ну да ладно, – примирительно проговорил Ник, прохлопывая себя по карманам.

– Сигареты кончились? – хмыкнула Селена.

– Что? – растерянно переспросил парень. – А, нет, я не курю. Кажется, комм куда-то дел…

– А ты… засранец, – смачно выговорила Селена и, не глядя на потрясенного Ника, нырнула обратно в бар.

– Аргент! Сейчас же отдай, что взял, мать твою, крыса несчастная! – прокричала она в задымленный воздух. Отовсюду послышались смешки.

– А че сразу крыса-то? – из полутьмы вынырнул невысокий худой и сильно прыщавый мужичок, – Крыса – это когда у своих, – обиженно парировал он. – А этот крендель, – тут он кивнул в сторону выросшего за спиной Селены Ника, – нам абсолютно посторонний…

– Он со мной! Так, где комм, я жду!

Аргент окинул зал, убедился, что все вернулись к своим делам и за него впрягаться не собираются, прикинул свою и Ника весовые категории, недовольно полез в карман широченных шорт и, выудив оттуда аппарат, протянул его Селене.

Девушка забрала, кивнула, и молча покинула бар во-второй раз. На улице, прежде чем отдать комм Нику, она включила его и на секунду замерла. Потом поднесла комм к лицу парня. На экране светились слова «Груз Сохатого был с Интегры». Ник присвистнул:

– Так это сейчас был спектакль? И для чего?