Мало что понимая в тонком искусстве соблазнительных поцелуев, высовываю кончик языка и легонько провожу по губам двуликого. Как будто пробую их на вкус. 

Рисай резко хватает меня за волосы. Зарывается в них пальцами, путаясь и причиняя боль. Сильно тянет вниз, вынуждая запрокинуть голову и открыть глаза.

Он разворачивается всем корпусом и нависает надо мной, как зверь над пойманной в ловушку добычей.

- Хочешь мой поцелуй, да, куколка?

Голос двуликого звучит тихо и сипло. От него в животе появляется какая-то странная пульсация. И она нарастает с каждым ударом сердца Рисая.

Киваю, насколько позволяет удерживающая голову мужская рука. И вмиг оказываюсь вжата в сидение.

- Я дам тебе то, чего ты так хочешь. – Рисай наклоняется прямо к моему уху. – Но потом ты сделаешь всё, о чём попрошу тебя я. Согласна?

Мне хватает сил лишь на то, чтобы кивнуть во второй раз.

Двуликий нарочно задевает моё ухо губами и скользит наискосок по щеке.

- Хорошая… Послушная куколка.

Он без предупреждения впивается в мои губы голодным поцелуем. Жадно сминает их и, раздвигая, проникает в рот языком.

Рисай накрывает мою грудь горячей ладонью, и начинает медленно поглаживать её, лаская кончиками пальцев.

Меня тотчас бросает в жар, а по телу разливается слабость. Я и подумать никогда не могла бы, что целоваться по-взрослому настолько волнительно и приятно.

И когда мы с Рисаем уже окончательно растворяемся в поцелуях, друг в друге и готовы шагнуть на следующую ступень отношений, нас прерывает звонок.

8. Глава 8. Свидание не по плану

Дарья

Отвратительный звук звонка, вынудившего нас прекратить поцелуй, звучит всё громче и настойчивее. Только двуликий по какой-то необъяснимой причине не спешит отвечать.

Вместо этого Рисай пристально меня разглядывает. Изучает глаза в глаза.

Такое ощущение, будто он всматривается в моё лицо, исследуя и запоминая каждую чёрточку на нём.

Взгляд Рисая проникает глубоко под кожу. От нашего недавнего поцелуя всё ещё жжёт губы.

- Тебе звонят, Рисай, – опускаю я глаза, делая вид, что смотрю на браслет на запястье двуликого. На самом же деле просто прячу смущение.

Не знаю, не понимаю, что со мной случилось. Почему я вдруг полезла к двуликому с поцелуями. Понимала ведь, что провоцирую его. И что за этот поступок придётся заплатить.

- Пр-роклятье! – словно выйдя из ступора, рычит Рисай. Он убирает прочь от меня руки и рывком отстраняется. – Ну, почему в этой жизни всё так не вовремя?

Рисай дышит часто и возбуждённо. И косится на свой браслет и поджимает губы, искривляя идеальную линию подбородка.

- Твою ж… – ругается он, едва ли не скрипя зубами.

Двуликий тянется к запястью, и в его взгляде, устремлённом на маленький экран, отчётливо читается нежелание отвечать. Он уже почти касается браслета, но звонок неожиданно замолкает.

Рисай выдыхает, не скрывая облегчения. И несколько следующих мгновений мы вдвоём сидим в салоне аэромобиля в тишине. Абсолютной и раздражающей.

И я лишь сейчас осознаю, что не только двуликого взбудоражил наш поцелуй. Моё собственное сердце тоже пустилось в какие-то безумные пляски. Того и гляди, выскочит из груди наружу.

А ещё я ловлю себя на мысли, что мне неприятен этот звонок. Как и тот факт, что из-за него пришлось разорвать такое сладкое слияние губ с губами двуликого.

- Кто звонил? – в растрёпанных чувствах с колотящимся сердцем спрашиваю с таким видом, будто Рисай мне муж. А я его ревнивая жёнушка.

- Да так… Одна ведьма. Пророчица чёртова, – совсем неохотно отвечает Рисай и выглядит при этом очень недовольным.

Он бубнит себе под нос что-то ещё, но я не слышу и не понимаю большую часть этих слов.