– Лар, мне тут чего в голову пришло, а если я в бойцы или некроманты пойду? Мне же в замок придется переезжать.

– Блиин, а точно…Лариса посмотрела на меня так, как будто первый раз увидела, округлив большие глаза.

Мне нравилось, когда она так делает, но сейчас от ее пристального взгляда у меня зачесалась попа.

– Лар, так чего?

– Чего чего, – фыркнула она, – думай, куда пойдешь. Только побыстрее.

Насупившись, Лариса обняла коленки и отвернулась обиженно. Причину я не поняла, ведь я не виновата, что оракул поставил меня перед выбором. Да и потом мы знакомы несколько часов, рановато как-то для обидок.

– Давай так, – решила я наконец, – идем к этой Ляля-шмале, а завтра я в замок перееду. А ты куда захочешь.

Лара изучила мое лицо на предмет признаков надвигающейся шизофрении, но, поняв, что я в добром психическом здравии, пожала плечами и сдалась:

– Ну пойдем. Только если она начнет нас доставать…

– Устроим ей темную. – закончила я.

Ляля, как выяснилось, нас ждала. Мадам, ехиднейше ухмыляясь, восседала на стульчике, аки царевна на троне. Царским же перстом королевишна указала нам на две кровати стоящие вдоль стены. Не знаю, Ляля или еще кто сделал это, но кровати оказались не только заправлены, но еще и украшены кружевными накидками «бабушка-стайл». Между койками втиснулась тумбочка, изрисованная невиданными существами, а в самом низу ее, красовался тщательно выведенный белой краской инвентарный номер. «О, это Россия, детка!», хмыкнула я про себя.

Ляля что-то начала вещать про правила поведения, прямо таки раздуваясь от собственной напыщенности, но мне ее голос так осточертел, что я демонстративно заткнула уши и бегло изучила интерьер.

Ничего особенного я не разглядела, ничем не покрытые деревянные стены, дверь с надписью «жэ» (да, именно жэ), вероятно скрывавшая за собой уборную и мягкие коврики под ногами. Лялина половина и, до кучи, единственное окно, скрывались за белой бархатной драпировкой. Интересно, она ото всех, кто с ней жил пряталась, или специально для нас эту занавеску приспособила?

Пока я сосредотачивалась на изучении интерьера, Ляля продолжала капать в уши Ларисе, отчего у той медные волосы, казалось, вот-вот поседеют. Пора выручать подругу и спасаться самой:

– Ну что, Лариса, как вас там по батюшке, располагаемся и в чипок?

Ляля фыркнула и скрылась за занавеской, громко просветив нас напоследок, что один косяк – и мы здесь больше не живем.

Лара согласилась. Ей вообще было все равно, чем заниматься, лишь бы Лялю не видеть. Оставив подругу разбирать шмотки, я вышла на крыльцо покурить и вспомнила рожу блондиночки. Колесо сансары дало оборот.

Я предложила Ларисе расслабиться и попить пивка, на что подруга согласилась с подозрительным воодушевлением и даже вызвалась сбегать до магазина. Оставаться одной мне не хотелось, но Лара уговорила меня остаться по причине, что по территории по вечерам шастают всяко-разные магические существа и у нее мол талисман защитный есть, а меня сожрут нефиг делать. И, разумеется, я поддалась на уговоры подруги, оставшись ждать ее на насиженном месте.

Вот и новое потрясение для моего девственного для магического мира мозга. Как можно держать опасных, жрущих людей монстров на территории, где находится куча не способных к самообороне студентов? Дичь какая-то. Закурив еще одну сигарету, я проверила содержимое пачки. Четыре штуки всего осталось, а Альбина вроде бы табаком не торгует. Мда, тяжко мне придется без папиросок.

Наслаждаясь последками своих табачных запасов, я еще раз попыталась обдумать, куда же мне податься. Мировой факультет теперь прочно ассоциировался с Лялей, посему этот вариант был отметен без колебаний. Бойцовский же факультет манил меня лишь одним. Своим деканом. Илья ещё не украл мое сердце, но вполне мог бы занять там место. Я вспомнила его теплые сильные руки, пронзительные глаза, запах, шрам… И меня понесло на в ту степь. Вместо того, чтобы определиться с выбором, мысли перешли из дум о будущем в весьма интересные фантазии. Надеюсь, мысли никто поблизости читать не умеет, ведь как знать, магический мир всё таки. Я покраснела, хоть и не видела рядом ни души. И закурила вновь.