Сабина

– Накрой на ужин тут.

Пока я была в ванной, Амин успел переодеться. Времени у него было достаточно. Справиться с внутренней дрожью получилось не сразу. Мысленно я досчитала до десяти и обратно, но это не помогло.

– Хорошо. Подождёшь немного? Я не знала, когда ты приедешь.

– Немного подожду. Десять минут, не больше.

Это было очередной издёвкой, но одновременно с этим и нет. Он правда хотел получить свой ужин через десять минут.

В углу спальни располагался камин. Возле него я приметила столик. Пока я наскоро разогревала еду, заваривала чай и выкладывала на блюдо сыр, хлеб и фрукты, то старалась не думать. Мысленно напевала старую колыбельную, вспоминала маму. Что угодно, только не думать. О случившемся. Об Амине. Вот только влажное, наскоро застиранное на груди платье напоминало, какой он на вкус.

Когда-то я завидовала сестре. И вот…

Желания сбываются. Но, слишком поздно, порой, осознаёшь, что некоторых желаний нужно бояться.

***

Пока я накрывала на стол, Амин стоял на балконе. Дверь была открыта, и тёплый ветер приносил с собой звуки леса вместе с обрывками разговора.

– Я приеду… Нет, я тебе сказал… Не завтра… Мне нужно, чтобы это…

С кем он говорит и о чём, я не понимала, как ни прислушивалась.

Поставив на стол чайник и бутылку вина, которую он сказал принести из погреба (снова решил задеть?), я услышала, как он вошёл, но поворачиваться не стала. Сделала вид, что поправляю приборы. Амин остановился позади.

– Жасмин.

Я похолодела. Забыла и о вилках, и об ужине. Выпрямилась, впилась взглядом в его лицо.

– Ч-что?

– Жасмин, – повторил он. – Ты пахнешь жасмином. – Сказал и, сев прямо на пол у столика, показал на другую его сторону. – Садись, Сабина. Поужинаешь со мной.

Амин

Её выразительная мимика могла бы позабавить. В жизни мне приходилось сталкиваться с самыми разными людьми. Ещё в детстве отец научил меня: прежде, чем что-то сказать или сделать, а уж тем более прежде, чем принять решение, стоит понаблюдать за человеком рядом. Тогда, будучи мальчишкой, я не очень-то понимал, о чём он. Зато с возрастом оценил совет по достоинству.

Сабина поджала губы, взгляд её выдал сомнение, хотя спину она стойко держала прямо. Да, это могло бы быть забавным. Но не сейчас.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, когда она соизволила усесться напротив.

– А тебя это волнует?

– Если спрашиваю, значит, волнует.

Она выдержала паузу. На этот раз понять, что у неё в голове, мне не удалось. Да я и не старался. Открыл вино и разлил по бокалам.

– Нормально. Если ты имеешь в виду, могу ли я работать дальше.

– А если нет?

– Тогда тебе стоит спрашивать яснее.

Я хмыкнул. Зубки у неё всегда были острые. Хотя, мне помнилось, раньше она становилась пунцовой всякий раз, как видела меня. Но тогда она была совсем девчонкой. Сейчас же напротив сидела красивая молодая женщина. Чертовски красивая. Чтобы не признавать этого, нужно было бы выколоть себе глаза ещё до того, как поехал за ней в притон.

– Не стоит, – взяв бокал, я покачал его в руке и подал Сабине. – И так вижу, что с тобой всё в порядке.

Вино она взяла, но сразу же поставила рядом. Я принялся за еду. Никогда не был любителем есть вне дома. Если здесь найти что-то толковое можно было почти в каждой придорожной забегаловке, в больших городах оставались только рестораны, от пафоса которых порой воротило.

– Я приказал заколоть барашка. Сделаю завтра шашлык.

Она отломила кусочек хлеба. Блядь! Её губы приоткрылись, пальцы оказались рядом со ртом. Я не мог отвести взгляда, пока она не убрала руку. Член стал напряжённым. Вслед за хлебом она проделала то же с сыром. Кровь в венах забурлила, и я не заметил, как в пару глотков опустошил свой бокал.