С другой стороны – должен же Тимофеев понимать, что я только-только приехал на место.

Меня беспокоило другое.

Я не мог решить, как завтра вести себя с приезжими.

Воображение так и рисовало заплывших жиром, холёных партработников, которые едут поразвлечься стрельбой по зверю и пьянкой. И в советское время были начальники, для которых егерь – просто обслуживающий персонал. Они не стеснялись смотреть свысока и через губу цедить распоряжения.

В прошлой жизни я такое обращение не терпел. И в нынешней не собирался.

Потому и просидел до пенсии в водителях, хотя были возможности устроиться начальником маршрута или наставником. Но тогда пришлось бы отдуваться за чужие грехи на планёрках и периодически целовать руководство троллейбусного парка пониже спины.

Нет, уж! Лучше прожить честным работягой.

Но что делать завтра?

С одной стороны, как егерь, я был обязан организовать охоту. Но только охоту. Базы у меня не было, а принимать, или не принимать посторонних людей в своём доме – решать исключительно мне.

С другой стороны – надо же им где-то ночевать. Будет странно, если я сам улягусь в доме, а гостей оставлю в палатке на улице.

Если бы это ехали просто охотники – я спокойно предложил бы им разместиться у меня. Но начальство…

Я сжал кулаки и решил, что охоту я им точно организую, но на побегушках не буду. И в гости приглашу, смотря по поведению. Пусть товарищ Тимофеев злится, сколько хочет.

На душе сразу стало легче. И дождь за окном заметно поутих. Он уже не барабанил по крыше, а накрапывал, еле слышно шурша. Я открыл форточку, и в душную кухню ворвалась струя свежего сырого воздуха.

Я поужинал горячей картошкой с салатом. Печка ещё не прогорела, так что я взял с полки книгу Шефнера, раскрыл её наугад и прилёг на кровать под лампой.

«…Какие дьяволы и боги

К нам ринутся из темноты

Там, где кончаются дороги

И обрываются мосты?»

***

К утру дождь перестал, но тучи не расползлись и всё так же закрывали небо.

Я вышел из дома затемно, поёживаясь от сырого ветра. Миновал спящую деревню и по дороге мимо картофельных полей отправился к дальнему лесу. Там, по словам Фёдора Игнатьевича, несколько гектаров были засеяны овсом, который очень любят кабаны.

Сырой песок мерно поскрипывал под сапогами. В канавах журчала вода, скопившаяся после ночного ливня. Все следы на дороге были размыты – видимо, машин со вчерашнего вечера не было.