Осмотрев себя в зеркале, поняла, что в тренировочном костюме намного удобнее. Длинный подол не мешает резким движениям, и тянущаяся ткань позволяет взмахивать свободно руками и спокойно нагибаться.

В это время Кристэн стоял, упершись лбом в холодную, каменную стену. На него, как и на Эвелину нахлынули воспоминания. Всю ночь он размышлял – как ему поступить с ней. Да, была шальная мысль, просто поставив ультиматум и шантажируя благополучием её нового супруга и его внука, заставить Эвелину поехать обратно. С ним. Ну а потом…

Вот здесь все его представления о дальнейшей жизни обрывались. Он прекрасно понимал – сможет сломить бывшую супругу, заставить не то что вернуться, но и лечь под него. Но взгляд Эвелины, страх в ей глазах, боль, отчуждения были до омерзения противны. Ему нужна была она. Прежняя.

Кристэн не хотел силой увозить её обратно. Он не хотел видеть в её глазах отвращение и стылую ненависть! Ему нужен её отклик, нужно, чтобы она сама тянулась к нему, пылала. Как и прежде и видеть в её глазах… Пусть не любовь, пусть это будет лишь обманом, но Бездна её раздери – ему было плевать!

Он нуждался как сумасшедший в этом обмане! А для этого ему придётся сначала дать ей иллюзию спокойствия, потом его заботы и конечно то, чего она на данный момент больше всего желает.

А её желания, мечты, Кристэн прекрасно знал. Первое – то, чего у них так и не получилось, и возможно разбило их семью – ребёнок. Ну а второе – Эвелина всегда хотела помогать нуждающимся, больным. Этакая светлая, чистейшая как родниковая вода мечта – лечить. Когда-то на этот свет её души он и потянулся, а сейчас хотел сыграть на этой мечте.

Он поможет, приложит все усилия, чтобы научить её владеть эфиром. Сначала сам, ну а потом наймёт лучших специалистов для обучения.

Сегодня же не удержался – не смог себе отказать полюбоваться на то, как она будет раздеваться. Как одержимый фанатик жадно обласкивал взглядом каждый кусочек её обнажающегося тела и потерпел фиаско. Понял – будет дальше наблюдать, сорвётся. Поэтому попусту сбежал и сейчас стоит в тёмном коридоре и как мальчишка сжимает в кулаке вздыбленный от возбуждения член, чтобы хоть немного снять перенапряжение и боль в паху.

– Идиот, – прошептал, усмехнулся и, выпрямившись, рассмеялся.

Осёкся от своего же смеха, который эхом разлетелся по каменному коридору и вдруг понял, что не смеялся с тех пор, как узнал об измене Эвелины. И вот сейчас, зная о её предательстве, он всё равно чувствует себя живым. Как будто с глаз сняли повязку, позволив вернуться ярким краскам, ощущениям.

Мотнув головой и взъерошив волосы, направился обратно, в зал, где ждала его она.

Изменница.

Предательница.

Та, что разнесла его душу на ошмётки.

Любимая женщина.

– Приступим, – Кристэн размашисто вошёл в зал, с непроницаемым лицом осмотрел Эвелину и велел: – Снимай браслеты.

– Эм, разомкнуть по одному кольцу? – уточнила девушка.

– Нет. Я сказал – снять оба браслета, – отчеканил Кристэн.

Эвелина начала путано объяснять, что до этого она размыкала по кольцу и не умеет управлять эфиром. Но Кристэн не слушая, стремительно приблизился и, обхватив девичьи плечи, развернул к себе.

– Что… – пискнула Эвелина, но он не дал ей закончить.

– А теперь слушай и вбей себе в голову одно незыблемое и бесспорное правило, – сурово начал Кристэн. – Здесь, в этом зале, если я сказал тебе что-то сделать – ты делаешь. Не задаешь вопросов, не споришь, не спрашиваешь – просто выполняешь!

– Я тебе не марионетка! – огрызнулась Эвелина, скрывая за раздражением свою растерянность.

Ей хотелось отшатнуться от бывшего супруга и в то же время сделать шаг вперёд. Ближе, так, чтобы знакомый и так необходимый сейчас аромат его парфюма наполнил лёгкие.