Хотя… Может, Штольцберг хотел таким образом усыпить мою бдительность?

На парковке, имевшей вид слоёного торта, примыкавшего слева к храму творцов, мы встретились с Мари, Максом и Тимом. Парни рассказывали какой-то бородатый анекдот, и я не заметила, как оказалась в холле первого этажа центральной трубы Небес. Коллеги опять расступились, с любопытством косясь на нашу компанию.

Внезапно откуда-то сверху посыпались розовые лепестки, и всеобщие взгляды устремились в ином направлении.

Шон… Его я увидела первым. Он стоял в районе пятого этажа галереи в дорогом чёрном костюме, опершись руками о сиявшие металлические перила, и пристально смотрел на меня.

«Возвращайся, Карина. Ты проиграла, – говорили его глаза. – А я ведь предупреждал, что этим всё кончится. Без меня ты долго не протянешь в Эдеме».

Я стиснула кулаки, вскинула подбородок повыше.

«Ошибаешься, Шон».

От одной мысли, что я была обязана ему жизнью, меня ломало. Но ещё больше ломало из-за того, что я по-прежнему его любила. Хотя и под страхом смертной казни не смогла бы кому-то в этом признаться. Ненавидеть было проще, приятней.

Внезапно я уловила периферическим зрением какое-то странное движение справа. Резко отвернулась от Шона, разрывая контакт наших глаз, – и увидела златовласую Ирену, его бывшую, плывшую по воздуху, словно мираж.

В роскошном эфириусном шёлковом платье, сиренево-розово-белом, со струящимися широкими рукавами и невероятно длинным шлейфом (метров в нём было не меньше ста), подхваченным фантазийным ветром, она выглядела изумительно. Невольно залюбовалась.

Ирена, которая в прошлой жизни не была наделена эффектной внешностью, после попадания в Эдем с лихвой это компенсировала во время материализации своего нового тела. Она по праву считалась прекраснейшей писательницей Пантеона. Жаль только, за роскошным фасадом скрывалось гнилое нутро.

– Что я люблю в нашей работе, – с нескрываемым восхищением выпалил Макс, – так это красивых девчонок…

Ирена пыталась меня убить. Из ревности. Во время презентации шатра воспоминаний. И, если бы не помощь Шона, ей бы всё удалось.

– Я слышала, что она недавно обручилась с наследником огромной часовой империи, – прошептала Мари со скепсисом в голосе. – Видел, бы он её сейчас… Без пяти минут госпожа де ла Верр, а сама из кожи вон лезет, чтобы привлечь внимание нашего главного небожителя.

Лепестки падали, а госпожа Масс грациозной неспешной походкой приближалась к Шону. Он не любил эфириус. Об этом в Либруме знали все. Но вот почему, мне стало понятно лишь после рудников. Ирена же, вероятно, считала его отказ от ценнейшего вещества не более, чем прихотью. В противном случае, вряд ли бы она стала в таком виде прохаживаться перед ним. И всё-таки… Как красиво…

Как заворожённая, я глядела на то, как госпожа Масс, оказавшись в метре от бывшего, что-то ему сказала. Он, видимо, бросил ей в ответ одну из своих язвительных шуточек, она нахмурилась. Шон покачал головой и галантно предложил писательнице руку, а Ирена, смягчившись, охотно её приняла.

– Идём, – сухо сказал Даниэль, уловив тот раздрай, что царил у меня в душе. – Работа не ждёт.

Я кивнула, и мы направились к лифту. Даниэль полетел на поклон к Берду, а мы с ребятами на планёрку.

– Как обстоят дела с твоим проектом, Карина? – безжалостно поинтересовалась Кристина, едва я плюхнулась в белоснежное кресло. – Я слышала, что ты до пожара летала в Центральную библиотеку за вдохновением?..

– Куда? – недоверчиво выпалил Макс.

– В библиотеку? – с сомнением протянул Тим. – На кой тебя туда потянуло? Есть же интернет и всё такое…