Странное чувство испытал он, когда познакомился с Владом, Ниной и Стариком – чувство неизбежности и долгожданной радости, такие противоречивые и непонятные ему самому, будто все вчетвером они и должны были быть вместе.

Ещё недавно он встретил потрясающую девушку на пляже – она вовсе не была красавицей, но что-то в ней было удивительно притягательное, возможно её леопардовый купальник, так что парень с трепетом надеялся на новую встречу. Он даже успел спросить, надолго ли она приехала, и та обрадовала его, поведав, что только первый день находится тут.

Старик, отвернувшись от телевизора, посматривал в окно.

Возможно он опасался, что Жираф найдёт их в самое ближайшее время и потому рассматривал прохожих, охваченный преждевременной тревогой. Какое-то новое чувство, неведомое прежде, пробудилось в нём – от этого чувства становилось тревожней вдвойне.

Это чувство было настолько сильным, что заглушало работу разума, и тогда он понял – обостряется какой-то инстинкт. От этого многие вещи вокруг казались нелепыми и будто переставали иметь значение. Парень чувствовал себя сильнее и взрослее, так что картинки сиротского детства теперь проявлялись с нового ракурса. Он понимал – всё это в прошлом и не важно, кто как рос. Важнее другое – он вырос здоровым и умным, это были основные его ресурсы, которые теперь в жизни предстояло использовать.

– Мы друзья? – вырвалось неожиданно у него.

Все трое, находящиеся в комнате, посмотрели на него растерянно.

– Конечно, – сказала Нина, но прозвучало это неуверенно.

– Нет, мы стая, – усмехнулся Влад.

– Что-что? – переспросил Боксёр.

Но никто ничего не стал ему пояснять.

Все снова ушли в свои мысли и возможно только Старик встревожился таким ответом Главного. Где-то он мельком слышал и читал, что в стаи люди объединяются, попав в тупик, когда ничего другого в жизни не остаётся или когда сами они ослабели настолько, что спасовали перед жизнью и потому решили найти себе вожака – прямо точь-в-точь, как это бывает в стаях.

– Безвыходных ситуаций не бывает, – сказал ещё Главный, будто догадываясь, о чём тот думает.

– Я знаю, что не бывает, – отозвался Старик.

– Придумаем, как отвязаться от Жирафа и всё у нас будет хорошо, – пообещал ещё Влад.

– В стае возможно всё? – теперь уже усмехнувшись, переспросил Боксёр.

– С друзьями возможно всё! – поправил Главный серьёзно.

Все безусловно поверили ему.

Ситуация с Аджаняном казалась им всем теперь тупиковой. Однако не встретились бы они в какой-то миг, не познакомились бы, и всё могло происходить совсем иначе.

Утром как ни в чём не бывало все четверо отправились на пляж.

Жирафа больше не обсуждали и каждый скорее всего даже старался не думать о нём, так же не думали и про Аджаняна – зато молча и цинично тратили его деньги.

– Надолго ещё хватит? – спросила Нина.

Возможно какая-то женская практичность вынуждала её переживать об этом.

– Хватит, – эхом отозвался Влад и взглядом дал понять, что это тоже не обсуждается.

Ни одно облачко не омрачало голубизну неба, так что все четверо, испытывая какой-то новый, ещё неведомый им прежде вкус жизни, наслаждались этим вкусом, словно гурманы деликатесом, и казалось при этом – время остановилось, так что никогда не закончится ни только этот солнечный день и всё лето, но даже сама молодость и жизнь.

– Лето и вправду цвета счастья, – задумчиво проговорил Старик, вспомнив слова из песни.

Спутники его не нашли, что сказать – эту песню они тоже любили.

На пляже как-то быстро разошлись, кто куда: Боксёр поплыл далеко от берега, преодолев преграду из волн, Нина расположилась загорать, Старик стал нырять в волны у берега, а Главный отправился гулять по набережной – в этот день он тоже обратил внимание на девушку в леопардовом купальнике, причём гораздо раньше остальных.