– Годится.

– Вот и отлично. Мы можем его так и называть – Бад. Будущий академик и долгожитель.

– Бад? Звучит как-то сухо, по-стариковски. Как будто ему семьдесят лет. Если это, конечно, он, а не она.

– Независимо от его пола, согласно статистике, Бад достигнет семидесятилетнего возраста – при условии успешного рождения и развития, а также отсутствия кардинальных перемен среды, для которой делаются статистические вычисления, – таких как ядерная война, падение метеорита, приведшее к исчезновению динозавров…

– …или если его насмерть не заговорит собственный отец. Все равно, это мужское имя.

– Еще похоже по звучанию на нелекарственное средство. Которое при правильном употреблении…

– Хорошо, хорошо. Если говорить в будущем времени, то ребенок – уже, я настаиваю, ребенок – может спать в гостиной, пока мы не переедем в квартиру побольше.

– Конечно. Мы должны купить для Бада раскладушку.

– Что?! Дон, маленькие дети спят в колыбелях.

– Я имел в виду более поздний период. Когда он дорастет до кровати. Чтобы мы были готовы. Можем завтра пойти в магазин кроватей.

– Кровать нам пока не нужна. Нам сейчас и с колыбелью можно не торопиться. Давай подождем и удостоверимся, что все в порядке.

Я вылил в бокал пино-гриджо, оставшееся со вчерашнего вечера, и пожалел, что вина больше нет. Намеками я определенно ничего не добьюсь.

– Нам нужна кровать для Джина. Они с Клодией разошлись. Он получил работу в Колумбийском университете и будет жить у нас, пока не найдет другое место.

В проекте «Творческий отпуск Джина» это было слабое место. Вероятно, я должен был посоветоваться с Рози, прежде чем предлагать Джину остановиться в нашей квартире. Но в тот момент идея представлялась мне разумной. Мы тем самым поддержали бы бездомного человека.

Я прекрасно знаю, что плохо предвижу реакцию других людей. Но сейчас я был готов держать пари по поводу того, что скажет Рози, услышав эту новость. И насчет количества повторов я тоже не ошибся (шесть).

– Твою мать, твою мать, твою мать, твою мать, твою мать, твою мать…

К сожалению, предположение, что в конечном счете Рози со мной согласится, не подтвердилось. Мои логически выстроенные аргументы вместо того, чтобы убедить ее, произвели обратный эффект. Даже самый сильный довод – о том, что никто в мире не поможет ей с диссертацией лучше, чем это сделает Джин, – был отвергнут по сугубо эмоциональным причинам.

– Ни за что. Ни за что этот самовлюбленный, лицемерный, узколобый, антинаучный… этот… эта… эта женоненавистническая свинья не будет ночевать в нашей квартире.

По моему мнению, ставить под сомнение преданность Джина науке было ошибкой, но, когда я принялся перечислять его достоинства, Рози ушла в спальню и захлопнула за собой дверь.

Я достал визитку Джорджа, чтобы записать его данные в телефон, и прочитал на ней название музыкальной группы – Dead Kings. Удивительно, но мне оно было знакомо. Мои музыкальные вкусы формировались в основном под влиянием отцовской коллекции пластинок, среди которых затесалась и британская рок-группа, чья популярность пришлась на конец шестидесятых.

Если верить Википедии, в 1999-м Dead Kings возобновили выступления. Теперь они развлекали туристов во время круизов по Атлантике. Двое из основателей группы уже умерли, но им нашлась замена. Джордж был барабанщиком. За спиной у него было четыре брака, столько же разводов и семеро детей, но психологическую устойчивость он, кажется, сохранил. О его страсти к пиву «Википедия» ничего не сообщала.

Когда я ложился, Рози уже спала. Я за вечер подготовил список преимуществ того, что Джин будет жить с нами, но решил, что будить ее ради его обсуждения было бы неразумно.