Вранье. Никого тут нельзя заметить. Сплошное море неразличимых лиц.

– Зачем они здесь? – Мне отчаянно нужен ответ.

– Не знаю. Может, связаны с благотворительной организацией?

Может быть. А может, присматривают себе игроков.

А мы так дерьмово играем. Вот черт.

У меня прямо пригорает от такого поворота. Эдли кричит, что у нас смена игроков, и я жду, пока мои сокомандницы доберутся до бортика, после чего вырываюсь на лед.

Не успевают мои коньки коснуться льда, как Уитни уже пасует мне шайбу. У «Провиденса» тоже замена. Момент для них ужасно неподходящий, потому что у меня появляется идеальная возможность вести игру. В хоккее не вовремя проведенная замена может сыграть решающую роль в матче, и это первая ошибка наших противников с начала игры.

Впрочем, у меня нет времени обдумывать их ошибки и те преимущества, которые можно из них извлечь. Я лечу к сетке на противоположном конце катка с такой скоростью, что в ушах свистит. Один из защитников пытается меня перехватить, но ничего не получается. Я обгоняю ее, потом обманным маневром обхожу второго защитника, замахиваюсь и бью по шайбе.

Гол.

Я слышу восторженный рев толпы. Громкий стук клюшек о бортики, одобрительные крики моих сокомандниц, эхом разлетающиеся по битком набитой арене. Мимо проносится Камила и хлопает меня по руке.

– Так-то, детка! – вопит она. У нас снова смена позиций, и в бой вступает вторая линия.

Когда звучит сигнал, знаменующий окончание первого периода, у нас ничья – 1:1.

Второй период проходит так же напряженно, как и первый. Вся игра строится на защите, нападающих обеих команд быстро забивают. Я успеваю несколько раз оказаться среди игроков, столпившихся за сеткой «Провиденса», а положения хуже не придумаешь. Ростом я меньше большинства игроков, так что одержать верх за воротами мне крайне трудно. Я для этого недостаточно плечистая. Папа вечно посмеивается, что у меня слишком изящные плечи.

К счастью, я быстро двигаюсь, а потому обычно оперативно выбираюсь из такой «пробки». Вместо того чтобы сражаться в неудобной позиции, пасую Ками, но шайбу перехватывают. И теперь нам снова приходится догонять «Провиденс». Так проходит весь третий период. При колоссальном напряжении. На высоких скоростях.

«Провиденс» обходит нас – 2:1 – почти до конца матча, и только на последних сорока секундах Нила умудряется провести красивый маневр за воротами. В отличие от меня она в этом положении просто королева. Отвлекает вратаря, а потом умудряется провести шайбу прямо перед воротами и передать Уитни, которая в одно касание забивает гол.

Организаторы мероприятия шепчут тренеру Эдли, что им не хотелось бы завершать игру вничью, так что мы начинаем серию буллитов, чтобы определить победителя, и, разумеется, «Брайар» побеждает, потому что лучше меня не забивает никто. Никто.

Так мы выигрываем благотворительный матч – он же Матч Смерти.

Я со стоном вваливаюсь в раздевалку.

– Боже правый, какая нелепость.

Мои сокомандницы истощены не меньше моего.

– А я-то думала, что я в хорошей форме! – негодует Нила. – Я в межсезонье штангу поднимала, а сейчас у меня руки как желе! – Словно в подтверждение она поднимает их, а потом опускает. Руки у нее и правда как лапша.

Тренер влетает в раздевалку еще до того, как мы начинаем переодеваться.

– Вот это я понимаю – хоккей! – восклицает он, с восхищением оглядывая команду. Потом слегка кривится. – Правда, я не понимаю, что именно непонятного было во фразе «поберегите энергию для открытия сезона». – Это он про ту речь, которую произнес как раз перед началом игры.

– Вы же нас знаете, мы всегда рады растоптать соперника, – бодро заявляет Уитни.