Отрицательно мотаю головой и, ухватившись за рукава его олимпийки, притягиваюсь к нему сама, смыкая свои руки на его широкой спине. Мне не было так страшно, даже когда я сидела запертой в ванной… Как же ему, должно быть, больно, а он изображает из себя непрошибаемого Рэмбо! Брайан осторожно повторяет мой жест, только из-за разницы в росте его руки обнимают меня за плечи. Он шумно вздыхает и утыкается своим подбородком мне в макушку.

— Я хотел просто привести себя в порядок, чтобы не пугать родителей своим видом, но, если бы знал, что меня ждёт такой приём, подрался бы с кем-нибудь гораздо раньше, — он усмехается мне в волосы, а мне совсем не до смеха.

Сжимаю веки, чтобы сдержать слёзы горечи. Почему осознание ко мне пришло только сейчас?

— Кто это сделал? — спрашиваю дрожащим голосом, не отрывая щеки от его груди.

— Без понятия, — убирает одну руку с моей спины, и по его движению я понимаю, что он вытирает ей своё лицо.

Вот я глупая! Он нуждается в помощи, а я прицепилась к нему, как репей. Расслабляю руки, чтобы отстраниться, но Брайан не отпускает меня. Наоборот, возвращает свою руку на прежнее место и ещё крепче прижимает к себе.

— Пойдём на кухню. Я видела там аптечку, — уговариваю его, а самой ужасно не хочется разрывать нашу связь.

— Да. Наверное, пойдём, а то сейчас вся перепачкаешься в моей крови. — Слегка отклонившись, он заботливо приглаживает мои волосы обеими руками, будто это меня надо жалеть, а не его.

Несколько мгновений смотрим друг на друга. Так удивительно, но в его глазах я вижу не злость и даже не боль, а радость. Его так сильно ударили по голове, или он в самом деле рад? Обеспокоенно беру Брайана за руку и тяну за собой, хотя по факту хозяин здесь он. И это он должен вести меня, а не я. Но мне так сильно хочется позаботится о нём! Дать ему хотя бы капельку того, что всё это время давал мне он.

Пока я лезу в шкафчик за антисептиком и пластырями, парень сразу идёт к раковине, чтобы умыть лицо. Костяшки пальцев тоже содраны. Отбивался, герой мой.

— Я воспользуюсь твоим телефоном? — Брайан берёт в руки мой старенький мобильник.

— Тебя ограбили?

— Есть такое… — усмехается с досадой.

— И сколько их было? — тревога разливается по моим внутренностям жидкой ртутью. Страшно представить, если бы они сделали что-то похуже избиения.

— Кэсси, не бери в голову, ладно? Всё в порядке, — пытается придать своему тону небрежность, но я ведь вижу, что он что-то не договаривает. Не хочет пугать ещё больше?

Ладно. Оставлю эти расспросы на потом.

— Сядь, — машу рукой на стул рядом с обеденным столом.

— Слушаюсь, — с лёгкой улыбкой он снимает свою олимпийку и, зачем-то скомкав её, убирает на соседний стул. Усевшись в указанном месте, демонстративно подставляет своё лицо для обработки. — Чем так вкусно пахнет?

— Булочками с корицей.

— Сама пекла? — улыбается ещё шире, отчего рана начинает кровоточить ещё сильнее.

— Ш-ш-ш, — шикаю на него, призывая замолчать, но всё равно добавляю: — Сама.

Встаю между его ног и, смочив ватный диск в хлоргексидине, аккуратно прохожусь им по всем ссадинам, намеренно оставляя без внимания его губы. В умытом виде травмированное лицо моего «пациента» выглядит действительно не таким пугающим, как вначале. Левой ладонью аккуратно убираю волосы с его лба, чтобы не пропустить ни одной ранки. Выше переносицы Брайан и не дал себя ударить. Более того, он наверняка прекрасно знает, что его лоб ни капли не пострадал, но продолжает послушно сидеть, глядя в мои глаза, а я не прекращаю водить влажным диском по неповреждённым участкам вдоль линии роста волос, просто чтобы потянуть время.