– Б-бой окончен? – спросил Виктор Иванович Лопатин, бессменный рефери, председатель Федерации и будущий директор Дворца спортивных единоборств.

– Да-а-а! – хором заявили мы с Рикком.

– Д-доктор! – сделал приглашающий жест Лопатин.

Пожилая лихая тётенька в белом халате принялась нас латать и материть. Материлась она виртуозно, я таких оборотов в жизни не слыхал. Если обобщить – то вертела она нашу Федерацию дворового бокса вместе и всех идиотов, которые приходят сюда чесать свои морды о чужие кулаки, по раздельности! И вообще!

– Знаете, как добрые люди Дубровицу теперь называют?

– И как же? – поинтересовались мы.

– Город разбитых хлебальников! – она употребила другое слово, схожее по звучанию, но гораздо более ёмкое.

Все присутствующие в зале боксеры радостно расхохотались, подмигивая друг другу изукрашенными физиономиями. У кого-то имелся бланш под глазом, другой щеголял шикарной ссадиной или как я – рассеченной бровью. Тут были рабочие, водители, инженеры, пара директоров, учитель, мусорщик, мясник, бухгалтер… Ну, и я, грешный – журналист районки.

– Восемь минут тридцать две секунды! – провозгласил Тимоха. – Рекорд!

– Ур-р-ра-а-а!!! – заорали мужики и кинулись нас обнимать.

Последний рекорд поставили Волков с Поликарпычем – старым соратником Лопатина. Они месили друг друга семь минут сорок четыре секунды, и это был настоящий Сталинград. Теперь вот – мы с Рикком стали рекордсменами.

Подскочил Тимоха и стал совать мне в лицо какие-то тетрадные листочки:

– Смотри, смотри как теперь у нас места расположились! Ничего, пока ты оклемаешься, я всё наверстаю и тебя подвину! Так что лечись, Гера, лечись! А мне к бою готовиться надо!

С этим у нас было строго. В ринг не пускали человека с травмой. Медик наш, Марфа Васильевна, и убить могла. А потом реанимировать. Потому следующий бой у меня будет не раньше, чем через две недели, но – никто не мешает приходить на лопатинские тренировки…

Вообще – значок на сотку я, наверное, уже заслужил. Ведомость с временем, проведенным в ринге, вел сам Лопатин. Но дело это было непростое – добить «ринговое» время до ста – ведь средний бой длился минуты три-четыре, потому как спарринговали у нас спортсмены непрофессиональные, народ быстро выдыхался. Отличный получался стимул бросить курить и заняться кардио-тренировками. Бег там, гребля, плавание. Мы, мужики, народ такой – нам только дай самоуничтожением позаниматься. Если бросать самоуничтожаться при помощи алкоголя и никотина – так только для того, чтобы качественно огрести по роже. И, знаете, это работало!

Привалов как-то на заседании Горсовета хвастался, мол, за последние два месяца массовых драк «район на район» зафиксировано не было от слова совсем, да и количество пьяных «хулиганок» снизилось. И хвалил совместную работу с Федерацией – мол, вот какие молодцы, профилактика правонарушений через спорт. Отдельное спасибо досталось Волкову – он пустил в свой, ПДОшный, спорткомплекс любителей бить друг другу морды.

Движение росло и ширилось – мужики приходили опробовать свои силы с разной регулярностью, но человек пятьсот с января на нашем ринге точно побывало. Ну, а что? Наденут два таких кузьмича перчатки, поволтузят друг друга с минуту – а потом разговоров на две недели, мол, я вот так, а он – вот так, а надо было эдак!

Пятьсот человек для районного центра – это очень-очень много. Это сейчас Дубровица – город разбитых хлебальников. Если традиция укрепится и разрастется – Дубровица станет городом самых крутых мужиков в Союзе! А Новые Васюки станут шахматной столицей Вселенной…

– Надо зашивать, – сказала матерщинная докторица, глядя на мою бровь, и добавила пару крепких выражений. – Иди ты на… На прием к Тихановичу. Он один над вами, туебнями, власть имеет!