Бюджет славной семьи Веселовых, к которой Настя с гордостью себя причисляла, строился по принципу повезет/не повезет. Мама Насти работала днями на одном из предприятий в бухотделе, а чтобы заполнить праздные вечера, брала подработки в виде швейных заказов. Хотя это ложь, заполнять нужно было не праздные вечера, а дыры в бюджете.

Андрюша заканчивал восьмой класс, а значит, скоро им предстояло потратиться на выпускной, подготовку талантливого, но ленивого мальчишки, к выпускным и вступительным экзаменам, а если повезет, и он поступит туда, куда так мечтает, за колледж тоже нужно будет платить.

Настины гонорары были приятным дополнением к зарплате мамы. Иногда они практически спасали. Андрею срочно нужны новые кроссовки? Не беда, ведь они немного отложили. Какой-то нехороший человек пропалил в мамином пуховике дырку окурком? А деньги за последние выступление можно добавить еще, и новый пуховик практически куплен. У очередного Андрейкиного одноклассника День рождение? Пусть немного, но деньги есть. Насте нужны новые балетки? Деньги есть. Банк шлет гневные письма, требуя погасить долг? Со скрипом, но деньги тоже найдутся. Так было раньше, а теперь-то что?

– Хочешь, я поговорю с Петей?

– Еще чего не хватало, – Настя бросила взгляд через плечо. Она и сама-то за себя просить не стала. Тем более не хотела бы, чтоб за нее просили посторонние.

Нет уж, Веселовы не навязываются. Если им не рады – встают и уходят. Гордо и окончательно. Даже если Петя просить будет, Настя все равно не вернется. Найдет себе в сто раз лучшее место, справится с этой дурацкой травмой, свою труппу создаст, в конце концов.

– Нет, а я все-таки поговорю, – Алина порывалась обойти Настю, чтоб направиться прямиком к 'начальству', но Аська поймала ее за руку, не дав сделать и двух шагов.

– Хочешь, чтоб Светка потом зубоскалила, что он не только от меня избавился, а еще и тебя на место поставил? Не стоит оно того, Алин. И не нужно мне это. Лучше подскажи… Может у тебя есть какие-то идеи насчет работы?

Какое-то время Алина хмурилась в нерешительности, а потом поднесла палец к губам, неосознанно водя по ним – пошел мыслительный процесс.

– А ну пошли отсюда. Кофе выпьем, поговорим, – зыркнув напоследок в сторону раздевалки, Алина потянула Настю к выходу.

– А как же тренировка, Алинка?

– Сам спляшет, раз такой умный.

Алина разозлилась так, будто из труппы поперли ее, будто деток тоже у нее забрали. Разве что пар из ушей не шел, но встречающиеся по дороге коллеги по коллективу, которые потихоньку сползались на тренировку, предпочитали ее не останавливать. В этом для Насти был несомненный плюс – плетясь следом за дредоносительницей, она оставалась незамеченной. Не приходилось покидать место, в котором пережила столько приятных мгновений, а теперь из которого элементарно вышвырнута, с высоко поднятой головой, прямой спиной и гордостью во взгляде. Мол, все вы еще пожалеете, что лишились такой меня. Даже не так – МЕНЯ. Нет, Настя уходила, внимательно смотря под ноги, иногда ощущая движение мышцы-ниточки, тянущейся от бедренного таза до коленной чашечки, она не пыталась запомнить родные стены, впитать лица родных людей, зацепиться, задержаться. Так было бы куда сложней уйти, а вот уноситься вслед за Алиной – вполне нормально. Без лишних внутренних и внешних драм и истерик.

Жизнь ведь не заканчивается, просто немножко усложняется. Самую малость.

***

Алина выбрала кафе напротив здания, в котором находилась их студия. Сюда они часто забегали после тренировок, чтоб заправиться приличных размеров порцией жуть какой калорийной еды, а потом нестись домой, на работу, учебу, гулять.