– Прошу прощения, вы заказывали бефстроганов, бифштекса в меню у нас нет, – улыбаюсь я, представляя, как изменится его лицо, когда я вспорю его жирное брюхо, позволяя глянцеватым сосискам кишок вывалиться наружу дымящейся вонючей кучей.

– Что за ресторан без бифштекса, – фыркает его сосед, карикатурно тощий, с узким обиженным лицом. Он обнимает за плечи недовольную темноволосую девушку, которая весь вечер жарко спорит с каждым их друзей.

– Это же тебе не стейк-хаус, – тут же вставляет она, морщит маленький нос и убирает длинную руку тощего парня со своих плеч. Она выглядит расстроенной, загнанной, демонстративно сидит чуть в сторонке, скрестив руки на груди, оглядывается, проверяя, волнуются ли о ней, достаточно ли обратили внимания. Весь ее вид кричит: «вот она я, посмотрите же на меня, обратите на меня свой взор! Поговорите со мной, утешьте меня, бегайте за мной!».

– Отстань, Розалия, – недовольно морщит нос тощий.

– Ваш бефстроганов будет готов в течении десяти-пятнадцати минут, – я вновь тяну улыбку, изо всех сил растягивая в ней уголки непослушных губ. Тощего я бы пропустил через огромную мясорубку, медленно, со вкусом, заживо, наслаждаясь тем, как он визжит надтреснутым голосом, бешено вращает тонкими руками-палочками, силясь выбраться, как глядит пустыми от боли глазами, наблюдая, как его узкие ноги исчезают в болезненной темноте острой мясорубки, и выходят из ее конца багряным фаршем.

– А че так долго? – жирный парень морщится, строит недовольное лицо, наблюдая за реакцией девушки напротив – впечатлилась ли она тем, какой он крутой? Как ставит на место зарвавшегося официантишку?

– Вы сделали заказ пять минут назад, горячее готовится в среднем около получаса, это же мясо. Ему необходимо время.

– Но можно же поторопиться, что там, сложно что ли, – бурчит рыжий, поправляя волосы, и не сводя взгляда с блондинки напротив. Розалия же вздыхает, вскидывает чуть дрожащие пальцы с короткими черными ногтями и множеством громоздких колец:

– Можно мне повторить пива?

– Мне тоже, раз уж блюда у вас не дождаться, – снисходительно кивает толстый, и добавляет отвратительное: «и сразу, а не через полчаса».

Максим на баре наливает пиво, сонно зевая, но довольно шустро. Рукава его черной рубашки закатаны до локтей, открывая симпатичные сильные руки. Понятно, почему он так нравится девушкам. При его внешности иметь харизму – роскошь, но он харизматичный. Улыбчивый, с обескураживающим чувством юмора, умный. У девчонок нет шансов.

– Чего такой кислый?

Я мысленно макаю толстого парня головой в бочку с пивом, любуясь пузырьками его угасающего дыхания на поверхности.

– Да гости тяжелые, все мозги вынесли.

– Двенадцатый? – Макс понимающе кивает, аккуратно снимая верхушку пенной шапочки с запотевшего пилснера.

– Ага, – тощий парень в моих фантазиях визжит, нанизанный на огромный вертел, крутится над языками пламени, кожа его чернеет и лопается кровавыми пузырями, голос надламывается от воплей.

– Те еще придурки, они в прошлый раз Милену едва до слез не довели, как же она ругалась… – Макс хихикает, подвигая ко мне бокалы. – Заглядывай после смены, я тебе отолью чего-нибудь, – он обаятельно подмигивает, доставая очередной слип с заказом, и ловко подхватывает с полки шейкер.

– Договорились, – настроение поднимается, и капризную блондинку за столиком я уже убиваю менее мучительно – просто душу розовой плотной подушкой.

Розалия же делает глоток пива и смотрит на меня долгим мутноватым взглядом, точно размышляя о чем-то, но ничего не говорит.

– Так что там с моим бифштексом…?

Бум. В моей голове звучит звонкий пистолетный выстрел.