Рома и сам перестал улыбаться.

– Эстерау, – повторил отец. – Можешь не верить, скоро сам всё увидишь. Потому я и не хотел тебе всего этого рассказывать раньше времени.

– Какого времени, пап? – парню никак не удавалось взять себя в руки. Слишком неожиданно и слишком неправдоподобно звучали эти рассказы про космос. Рома успел проиграть в воображении множество сценариев. Но до пришельцев не додумался.

– Может, ты всё-таки меня выслушаешь? – строго произнёс Фёдор.

И Рома всё же постарался успокоиться.

– Как я и сказал, Эстерайская империя поработила другие миры. Я бы мог поведать тебе обо всех планетах, уступивших эстерайцам, но, думаю, тебе для начала следует свыкнуться с мыслью, что земляне не одиноки в космосе. Хотя, лучше бы это было так…

– Это ещё почему? – как бы ни старался Рома, в его глазах наверняка отражалось недоверие. – Среди них есть гигантские слизни? Разумные жуки? Или что с ними не так?

– Нет, – покачал головой Фёдор. – В галактике Млечный Путь нет негуманоидной формы жизни. Все инопланетяне, о которых мне известно, относятся к биологическому виду «человек». Но среди них есть Эстерау. Они по природе своей сверххищники и занимают доминирующее положение в пищевой цепочке. Лишь аспартанские повстанческие группировки продолжают упорно воевать, несмотря на то, что шансы их ничтожны. Родной мир корабля-Спирали в качестве сурового наказания и в назидание другим эстерайцы превратили в тюрьму и кладбище космических кораблей.

– Корабль-Спираль – оригинально звучит, – прокомментировал Рома.

– Мигрирующий спиралевидный корабль, строители которого оказались вытеснены эстерайцами из родного мира, получил название Мир-Спираль, – поправил отец, – На этом гигантском корабле с помощью спирального закручивания создавалась центробежная гравитация.

– А, ну, теперь всё понятно, – в голосе Ромы прозвучала насмешка, и отец это заметил.

– Остальные планеты подчинены контролю захватчиков, – продолжил рассказ Фёдор. – Только у Эстерау есть технология, позволяющая преодолевать расстояние быстрее скорости света.

– А вот это уж точно ерунда какая-то, – снова не выдержал Рома и перебил отца. – Я, вообще-то, в школе учился, и прекрасно знаю, что скорость света нельзя превысить, потому что масса корабля станет бесконечной. И тогда энергии всей Вселенной не хватит, чтобы такую махину с места сдвинуть.

– Ошибаешься, – ответил Фёдор. – Законы физики, конечно, даже Эстерау нарушить не могут, но они научились создавать экзотическую материю, способную сжимать пространство. А корабль их, по сути, вообще не движется. Никто иной подобной технологией не обладает. Вот и выходит, что среди людей нашей галактики Эстерау – единственные звездоплаватели.

– Пап, но раз они такие развитые, то почему до сих пор и нас не захватили? – мысли о пришельцах, как ни странно, понемногу развеяли тревожность Ромы. Думать о двигателях, сжимающих пространство, куда ведь интереснее, чем предаваться печали. И хоть разговор с отцом складывался крайне странный, парень успокоился. Инопланетяне его не пугали, но лишь по той причине, что в их существование не очень-то верилось. Но он рад был пообщаться с отцом по душам, пусть даже на такую необычную тему.

Беседы с сыном Фёдор вёл нечасто. Таким уж он был человеком, немногословным, замкнутым и даже немного скрытным. Он растил сына один и считал, что не словом нужно воспитывать, а делом, то есть собственным примером.

– Хороший вопрос. Из донесений наших разведчиков, задержавших на Земле эстерайских шпионов, и из информации перевербованных агентов следует, что эта непроходимо враждебная цивилизация собирается устроить пандемию в нашем мире. Об этом стало известно ещё полстолетия назад, и земляне раскрыли сроки развязывания войны и природу вируса. У земных людей нет никакой возможности выработать антитела к инопланетному вирусу. Поначалу, возможно и не придадут значение. Болезнь начинается с головной боли, температуры, будто простуда или грипп. Затем даже наступает улучшение, но быстро сменяется новой фазой. Снова поднимается температура, начинается рвота, человек теряет силы, худеет. А далее приходит спутанность сознания и частичная потеря памяти.