– Давай я помогу, – предложил Слава.

– Спасибо, я справлюсь, – ответила я, спеша за дочерью.

Мужчина был один у бассейна, он расстегнул две верхние пуговицы рубашки и снял галстук, оставив его на столике.

– Ира любит воду? – просил он, поднимаясь с кресла.

– Любит.

– А что еще она любит? Я не знал, что выбрать. Сейчас на полках магазина столько всего. Какие-то уродливые куклы с лицами мертвецов…

– Хватит, – я оборвала Сизова. – Ты ей ничего не должен выбирать. Ясно?

– Не ясно. Она моя дочь.

– Не твоя, – я все же отвлеклась от Ириски. – Не твоя. Запомни!

– Ляль, – он поднял поля моей панамы, – она моя. И ты моя. Я ошибся. А теперь буду исправлять.

– А я разве тебя просила об этом? М? Возвращайся к своей Арине. Порадуй Льва Петровича и Инну Евгеньевну.

– Не могу.

Я сделала шаг назад, не позволяя коснуться щеки.

– Почему же? Арина наконец поняла, что ты пользовался ею, как одноразовым носовым платком?

– Ты почти угадала. Вышла замуж. Не за меня, прошу заметить.

– Мне все равно, Слав. Твоя личная жизнь больше не интересует.

– А меня твоя интересует. Ты ведь не любишь Мишу.

– О-о-о, – от возмущения выдохнула я, а со следующим глотком воздуха не смогла произнести ни слова.

– Мам… – за пронзительным визгом последовал всплеск воды, и мое сердце рухнуло куда-то вниз.

– Ира! – выкрикнула я, подбегая к бассейну, словно в замедленно съемке. Малышка била руками по воде и хватала ртом воздух. Боже! Я же отвлеклась лишь на секунду!

– Полотенце, – с коротким приказом Слава оттолкнул меня и прыгнул в воду.

Словно в замедленной съемке, я наблюдала за происходящим. Секунды до момента, когда мужчина показался с Ириской над поверхностью воды, показались мне вечностью.

– Маленькая моя… – прошептала я, не отводя от довольного детского лица взгляда.

– Мама, ты видела, я научилась нырять? – произнесла она с восторгом, а я задыхалась от страха.

– Видела, – прохрипела, беря дочку на руки и крепко ее обнимая. – Только никогда там больше не делай. Деткам нельзя купаться одним.

– А я была не одна. Вы же с дядей были здесь, – произнесла она.

Дядей… я перевела взгляд на Сизова.

– Это из-за тебя, – прорычала я, пока он избавлялся от мокрой рубашки, сдергивая ее с плеч.

– Согласен. Но у меня мало опыта общения с детьми.

– Хочешь сказать, что это я виновата?

– Нет. Я просто сказал, что нет у меня опыта, и ничего другого.

– И его не станет больше, как ты ни старайся, – ответила я.

– А что у вас произошло? – голос Есении заставил меня отвернуться от мужчины и вспомнить, что мы не одни.

– Слава богу, ничего страшного, – произнесла я. – Мы сейчас переоденемся и вернемся.

– Мам! – дочка завертелась змеей в моих руках. – А купаться?

Мне хотелось сорваться, сказать, что уже накупались на сегодня. Но в том, что случилось, не было ее вины. Только моя.

– Купаться, – повторила я. – Дай мне минутку, я сниму шорты.

Меня до сих пор потряхивало. Руки, ноги, они были как чужие. Я не могла нормально подцепить пуговку на поясе.

– Ма-а-ам, а можно я с тетей Есей купаться буду? – она наблюдала за Есенией с сыном.

– Нет, Ирина, только со мной.

– Ну, ма-а-ам, – она надула губки.

– Хочешь, поплаваем со мной, я все равно уже мокрый, – предложил Сизов, вытирая телефон о полотенце.

– Нет!

– Хочу! – наши с дочерью выкрики смешались.

– Нет, дочь, только со мной, – упрямилась я.

Сизов уже избавился от рубашки, ботинок, ремня. Он не изменился за эти годы. А вот я… беременность сделала мою фигуру немного другой.

– Разве я не доказал, что смогу присмотреть за ребенком? – спросил он, нависая надо мной.

– Серьёзно?.. Я, конечно, тебе благодарна за помощь. Но это ничего не меняет, – говорила я, глядя ему в глаза. – Ни-че-го, – произнесла с расстановкой. – И я не доверяю свою дочь чужим людям.