Я вытянула ноги, положила телефон рядом с подушкой и замерла, пытаясь расслабиться, а Феникс продолжил голосом психотерапевта:

— …Подумай о своей семье и друзьях. О родителях. Они сейчас наверняка тебя ищут и страдают…

Поправочка: очень плохого психотерапевта!

Я до этого старалась гнать от себя подобные мысли. Мне ведь нельзя впадать в отчаяние. Но голос Феникса как будто открыл дверцу сейфа, в котором я прятала переживания, и мне сразу стало нечем дышать. Из глаз покатились слёзы, сердце заныло от того, что я не могу сообщить близким, что жива. Но всё это вытеснила огненная ярость! Она накатила от бессилия и даже перед закрытыми глазами встала красная пелена.

— …Стоп, девочка. Успокойся, а то пожар устроишь, — скомандовал предок. — Родителей я беру на себя. Я передам им весточку. А ты пока сосредоточься на том месте, где у тебя горячее всего — там и прячется твоя магия.

Легко ему говорить! А у меня вот никак не выходило успокоиться. Получилось только после того, как Феникс три раза повторил про «горячее» место. И вот когда я переключилась на его поиск, меня начало отпускать.

Хорошо проанализировав свои ощущения — внешние и внутренние, — я с удивлением села и схватила телефон.

— Глаза, что ли? Моя магия прячется в глазах? — спросила я родственника.

— Моя девочка! Вся в дедушку! А теперь включи камеру — будем использовать как зеркало, и увидишь сама.

Я поспешила выполнить его распоряжение и вскоре с удивлением разглядывала, как мои карие глаза превратились в два костра.

— Ужас! — выдохнула я. — Это точно надо прятать.

— Конечно, — раздался голос невидимого Феникса, — твоя задача сейчас силой воли взять очаг магии и переместить его в низ живота, туда, где сияет искра Феникса. Тогда все подумают, что она у тебя просто яркая, а магии как не было, так и нет. Перемещай, пока не получится. А развитием каналов займёмся, когда ты будешь во дворце. Когда проклятый тёмный окажется от нас подальше.

6. Глава 6

Перемещением магического резерва я занималась практически до монастырского утреннего пробуждения. Сначала у меня не выходило. Я просто не понимала, как можно взять нечто эфемерное и куда-то отнести. Я злилась — огонь разгорался. С открытыми глазами я даже видела, как дымятся мои волосы и идёт из ушей пар. Феникс предлагал мне всё новые способы обуздания магии, но ничего из предложенного не помогало. Пока я не услышала шаги и голоса за дверью.

— Быстрее, Мира! Если монахини сейчас поймут, что магия прорывается через твои глаза, а ты не можешь её спрятать, то они сами тебя прикончат, чтобы верховный этого не заметил! Скажут, что болезнь дала криз, сорвала ограничитель, и ты сгорела!

И так меня эти перспективы испугали, что я какой-то внутренней силой ухватила два костра, соединила в один и швырнула вниз. Мне сразу стало зябко, и я натянула на себя одеяло. В этот момент открылась дверь кельи, а мой телефон превратился в молитвослов. Я поспешно накинула на него край колючей ткани и поворочалась, чтобы запихнуть его под себя.

— Ты уже проснулась? Прекрасно! — сказала пришедшая лично разбудить меня настоятельница. — Герцог будет с минуты на минуту. Умывайся и одевайся. Ямина приведёт тебя ко мне в кабинет через пятнадцать минут.

Да уж, живут тут монахини, как солдаты в казарме, и много времени на утренний туалет не тратят. Но я хотя бы знала, куда бежать, и сумела привести себя в порядок быстро. Вернувшись в келью, спрятала молитвослов в карман платья и заправила постель.

Явившаяся за мной помощница Ортании сегодня была молчалива и подавлена — волновалась, наверное.

— Он там. Не забывай, что ты должна быть милой, кроткой и тихой, — прошептала серая перед тем, как открыть дверь и впихнуть меня в кабинет Ортании.