– А-а! – понятливо воскликнуло несколько слуг.

– А-а, – передразнила их Мелиссандра. – Бездари тупоголовые. Где он? И зачем вы этого червяка сюда притащили?!

Она указала на дёргающегося в цепях доходягу, больше смахивающего на безродного бродяжку, коих полна пустыня. Пропьют, что имеют, а потом милостыню по подворотням просят. Она таких презирала.

Лица доходяги она не видела, слуги надели ему на голову мешок, но внезапно её взгляд зацепился за его шею, на которой тоже болтался, ибо был великоват, ошейник с рунами, запирающими магию.

– Он что, ещё и маг, вы хотите сказать? – Мелиссандра всплеснула руками. – Да вы издеваетесь!

Охотник склонился так, как будто оброненную пуговицу на полу искал.

– Госпожа, я хотел объясниться, – начал он, но был перебит тем, от кого не ждали слов.

– Госпожа? – вопросил «червяк», распятый цепями в клетке. – Тута есть госпожа? – Он стал извиваться всем телом, пытаясь скинуть с головы мешок. – А посмотрети можно? Я одним глазком тока. Чесслово!

Мелиссандра вздрогнула от речи раба… Простолюдин. Не иначе. Скривившись, она дала знак, чтобы раба успокоили, и повернулась обратно к охотнику.

– Продолжай, – покровительственно позволила она ему.

– Так чё продолжать-то? – снова возник раб. – Я посмотрети хочу. На госпожу настоящую. Никогда не видал…

Он испустил мечтательный вздох, а Мелиссандра – страдальческий. Она бросила на слуг испепеляющий взгляд, и те, суетливо забегав вокруг клетки, начали пихать в неё палки и тыкать доходягу, куда придётся.

– А ну, замолчи! Замолчи, когда госпожа говорить изволит! – зашипели они на него со всех сторон.

– А я чё ж… Да я ж не знал… Всё-всё, больше не буду, – запричитал доходяга между охами, непроизвольно вырывающимися из него от ударов палками, и замолчал.

– Продолжай, – повторила Мелиссандра и, чтобы избежать очередной путаницы, добавила: – Продолжай, охотник за головами.

– Госпожа! – заново начал охотник, покосился в сторону доходяги в цепях, но тот молчал, и он, спокойно выдохнув, сказал: – Мы пытались выполнить все ваши распоряжения до единого, но…

Он замолк и склонился ещё ниже, будто его прихватил радикулит.

– Но «что»? – громко спросила Мелиссандра, нетерпеливо постукивая кончиком изящного сапожка по полу.

– Но этот маг нам помешал, – ответил охотник, падая ниц перед разгневанной королевой.

Обе брови Мелиссандры рванули вверх от удивления.

– Он? – уточнила она, указывая себе за спину.

Охотник, не поднимаясь от пола, часто-часто закивал.

– Он.

– Я! Я! Даст ис фантастишь! – радостно заорал из-за спины доходяга что-то невразумительное.

Меллисандра развернулась. Доходяга по-прежнему извивался в цепях, но делал это как-то очень радостно. Особо размашисто он вихлял задом, совершая уж совсем непотребные движения в присутствии коронованной особы.

Мелиссандра прикрыла глаза рукой, понимая, что этот восторженный идиот просто не в состоянии махать чем-то другим: все приличные части его тела, которыми можно было махать, крепко зафиксированы кандалами.

А раб всё больше распалялся, как будто кто-то одобрил его пошлое виляние задом.

– Остановите это, – мученически простонала Мелиссандра и поняла, что намечается очень до-олгий день.

* * *

После допроса охотника выяснилось, что их караван добрался до земель берсеркеров и благополучно встал на постой около главного поселения. Охотники притворились торговцами, идущими за новым товаром, поэтому воины степей ими даже не заинтересовались.

Но когда пришла ночь нападения, в стойбище разразился праздник. Охотникам пришлось менять план на ходу. Они пробирались к вождю берсеркеров не скрытно, под покровом ночи, как планировали изначально, а сквозь пьяную толпу.