Бюджетом – и немалым – Ара, спасибо тятеньке, располагала.

– Не стесняйтесь, Анна Леопольдовна, – улыбнулась она, и понеслось!

Такого ужаса, если честно, Ара никак не предполагала. Она ведь знала только то, как прихорашиваются перед балами и зваными обедами маман и сестры. Но сама никогда этим не злоупотребляла. У нее были другие интересы, и Ара довольствовалась малым. Однако сегодня, позвав на свидание красивого молодого офицера, она уже не могла, просто не имела права ударить в грязь лицом. Она должна была завоевать его, и здесь любые средства были хороши. Оттого и терпела все, что от нее требовали обстоятельства. Но, следует признать, результат стоил всех ее страданий. Чуть больше чем через семь часов чудо свершилось, и Галатея ожила.

– Сейчас! – разрешила Закревская, и Ара шагнула к ростовому зеркалу, словно с обрыва в реку бросилась.

«Ох, ты ж!»

Ну, что сказать, преображение случилось, разом превзойдя все ее самые смелые ожидания.

На ней было надето зауженное платье и приталенный жакет кирпичного цвета, чисто визуально увеличивавшие ее рост и делавшие Ару более женственной, имея в виду бедра и грудь. Не обошлось, разумеется, и без бюстгальтера, превратившего вместе с покроем платья ее первый размер во вполне внушительный второй. Чулки телесного цвета и черные туфли-лодочки на высоком – чуть меньше трех вершков[28] – тонком каблуке-шпильке дополняли ее наряд. В этом случае Аре просто повезло: она умела ходить на высоких каблуках, на спор выучившись этому непростому искусству еще в предпоследнем классе гимназии. И вот сейчас это глупое и бесполезное умение вдруг пригодилось. Встав на каблуки и надев парик с высокой – «взбитой» – прической, Ара серьезно подросла, легко перешагнув шестнадцативершковый[29] рубеж. Теперь она была высокой и стройной, а не мелкой и тощей, какой привыкла видеть себя всю свою не такую уж длинную пока сознательную жизнь.

Изменилось и лицо. Ара даже представить себе не могла, что могут сотворить с внешностью женщины длинные волосы, собранные в прическу, и правильно подобранный грим: тональный крем, помада, тушь для ресниц и множество других небесполезных в хозяйстве вещей. Такая Ара понравилась даже себе самой.

«Вот такая точно может вскружить голову! – решила она, рассматривая себя в зеркале то так, то эдак. – Но отдаваться придется в темноте, иначе пропадет весь эффект!»

Впрочем, доводить дело до постели она сегодня не собиралась. Рано еще. Пусть сначала заслужит!

– Ну, и последний штрих! – Закревская протянула Аре пару шелковых перчаток и сумочку испанской кожи.

– Великолепно, но недостаточно, – решила она, еще раз рассмотрев стоявшую перед зеркалом Ару.

– Нужна крошечная шляпка и франкские тонкие сигареты… С длинным мундштуком. Согласны?

– Не знаю, – честно призналась Ара.

– Зато знаю я! – отрезала Закревская.

– Ну, разве что так…

Естественно, он ее не узнал. Стоял как дурак у входа в ресторан, держал в руках скромный букетик и крутил головой. На Ару, подошедшую к нему едва ли не вплотную, взглянул мимолетно и тут же переключился на очередного извозчика, притормозившего у дома купца Меньшикова.

«Нервничает», – не без удовлетворения констатировала Ара и тут же пыхнула сигареткой, вставленной в длинный резной кости мундштук.

– Мы кого-то ждем, господин мичман, или можем уже пройти в зал? – спросила она просевшим на октаву чуть хрипловатым «зазывным» голосом, которому, как бы в шутку, обучила ее однажды сестра Ольга.

Якунов-Загородский вздрогнул, обернулся к Аре и форменным образом обалдел.

– Курсант Бекетова? – осторожно спросил он после довольно длинной паузы.