«Умереть, не встать!» – охнула она мысленно, осознав, о чем, собственно, идет речь. Полный адмирал – это ведь такая круть, что того и гляди голова от карьерного взлета закружится.
«Но с другой стороны, – умерила Лиза свой собственный восторг, – кому много дано, с того много и спросится».
Боярыня Адмиралтейства – это ведь не только фантастический карьерный рост, но и совсем другой уровень ответственности. А, если учесть еще и надвигающуюся войну, да еще такую, о которой сегодня шла речь на этом закрытом заседании, то ответственность возрастает прямо-таки в разы…
Часть I
Предыстория истории
Глава 1
1. Вологда
Июнь, 1950
Домашние называли Варвару Варей, подруги по гимназии – Вавой, но сама она хотела, чтобы ее звали Арой, вот только никто с ее мнением не считался. Впрочем, если ей удастся уговорить отца отпустить ее в Псков, то среди прочего появится и возможность поменять не только судьбу и образ жизни. Ара – это да, а Варвара – отстой. Имя, конечно, красивое, статусное, но ей, увы, никак не подходит. Услышишь «Варвара» и сразу представляешь себе высокую статную красавицу «в теле», с высокой полной грудью, широкими бедрами и толстой пшеничной косой через плечо. И обязательно голубые глаза. У Ары из всего этого великолепия только синие глаза, но все остальное не выдерживает никакой критики. Росту в ее худом поджаром теле – четыре вершка[14], сисек, почитай, что нет, бедра узкие, и волос черный, доставшийся, верно, от кого-то из пращуров – эвенков или орочей. Хотя, правды ради, среди русских и карел тоже встречаются черноволосые люди, так что, может быть, в ее роду обошлось и без нацменов[15].
Ара – про себя она себя так и звала – проследила за тем, как отец поднимается по лестнице, и мышкой-норушкой шмыгнула за ним, так что, оказавшись в коридоре второго этажа, успела заметить, как закрывается за «тятей» дверь в кабинет.
«Пора, – решила она, подходя к двери, – сейчас или никогда. Главное – не праздновать труса!»
Подошла, постучалась, выбрав довольно-таки агрессивную манеру, чтоб не было сомнений в серьезности ее намерений, дождалась разрешения, – хотя была готова в случае надобности идти напролом, – отворила дверь и вошла в кабинет отца.
– Есть разговор! – сказала без предисловий, едва переступив порог.
– Проходи, садись, – кивнул отец на стул, поставленный перед его рабочим столом. – С чем пожаловала?
– Отец, – начала Ара.
– Дочь, – усмехнулся в ответ отец.
– Я хочу поступать в Псковскую Академию аэронавтики.
Что ж, вот она и произнесла это вслух, теперь только вперед.
– А примут? – поинтересовался отец, ничуть, кажется, не удивившись ее заявлению. Впрочем, с чего бы ему удивляться: сам ведь поощрял ее отнюдь не девичьи увлечения. Брал на охоту, оплачивал занятия в летной школе, нанимал инструкторов. Но, с другой стороны, потворствовать девичьей дури и отпустить восемнадцатилетнюю дочь в свободное плавание – отнюдь не одно и то же.
– Аттестат зрелости[16] первой категории, – сказала она с вызовом.
– Получишь медаль?
– Анна Дмитриевна говорит, что получу.
– Молодцом! – улыбнулся отец. – За мной подарок.
– Спасибо, – заторопилась Ара, – но я о другом. Золотые медалисты поступают в Академию без экзаменов.
– Серьезно?
– Да, – кивнула Ара. – Таковы правила.
– А медкомиссию пройдешь? – Вопрос по существу, медаль медалью, но хлюпиков в авиаторы не берут.
– Я в Первой городской больнице платное обследование прошла, – гордо вскинула голову Ара.
– Пятьдесят рублей, которые ты у меня на серебряный гарнитур выцыганила? – уточнил отец. Казалось, его ничем не проймешь. Недаром про него в городе говорят «кремень мужик». Кремень и есть. Сидит, смотрит – и ни удивления не выказывает, ни расстройства, ни насмешки.