Рис молчал, захваченный зрелищем: Хелен, освещенная солнцем, ее красивое лицо исполнено благоговения. Он подошел к ней, встал рядом.

– Да, красивый собор, – признал он.

Она оглядела все, что их окружало, и улыбнулась ему:

– Я ведь впервые вижу город по-настоящему!

Логично. Прежде она либо искала Дэвида, либо заботилась об Уилсоне.

– Я уже довольно давно в Брюсселе, – сказал Рис, – и привык к нему.

Оказалось, он отвык от ее улыбки, забыл, какое влияние она на него оказывала. Она разбередила старые раны, напомнив, как все у них когда-то было.

Рис отвернулся.

– Это собор Святых Михаила и Гудулы, католический храм.

– Вот как? – Хелен снова оглядела величественное сооружение. – Никогда раньше не была в таком храме.

Рис с Грантом посетили достопримечательности города, когда только приехали сюда. Рис охотно осматривал храмы и другие красивые сооружения, а также площадь Гран-плас со старыми готическими гильдейскими домами. Интересно, что подумает Хелен о фонтане «Писающий мальчик», в котором вода бьет из причинного места?

Она будто опомнилась:

– Прости меня, Рис. Я глазею, как туристка, а ведь нам надо идти.

Они повернули налево, на улицу Монтань, а потом сразу направо, на улицу, которая вела к Королевскому театру. Там Рис спросил у какого-то прохожего, как попасть на улицу Левек. Оказалось, она совсем недалеко, за театром и отелем «Моннэ». Они очутились на улице, застроенной скромными серыми и белыми каменными зданиями, все они не менее трех этажей. Почти во всех на нижних этажах размещались магазины. Рис спросил нескольких человек, где найти Луизу Десме, и наконец их направили к узкому зданию, стиснутому между двумя домами побольше. Дверь выходила прямо на улицу. Рис постучал.

Дверь приоткрылась, из-за нее выглянула стройная женщина с седыми волосами под простым белым чепцом. Поверх повседневного платья, подобно многим жительницам Брюсселя, на ней был надет передник. Она выглядела ровесницей Уилсона, хотя Рис не смог бы сказать, сколько ей лет.

Вначале к ней по-французски обратилась Хелен:

– Pardon, madame, мы ищем Луизу Десме.

Женщина смерила ее подозрительным взглядом:

– Мадам Десме – это я.

Хелен вздохнула с облегчением:

– Как я рада, что мы вас нашли! У нас сообщение от Уилсона… от Самюэля Уилсона.

– От Самюэля? – Женщина переводила взгляд с Хелен на Риса и обратно.

Хелен продолжила:

– Он просил вам передать, что не сможет вас навестить.

Мадам Десме разочарованно вздохнула, но вскоре ее лицо приобрело недоверчивое выражение.

– А вы кто такие? Почему передаете что-то от него?

Ответил Рис:

– Это леди Хелен Бейнс. Уилсон… то есть мистер Уилсон… служит в ее семье.

Мадам Десме начала что-то понимать.

– Я капитан Лэндон, – продолжал он, – друг… семьи.

Мадам Десме распахнула дверь.

– Входите, пожалуйста, – произнесла она на английском с легким акцентом.

Хозяйка повела их на верхний этаж, и вскоре они очутились в уютной, чистенькой гостиной с двумя мягкими креслами у маленького камина. На одном лежало шитье, которое мадам Десме поспешила переложить на стол, где стояла небольшая деревянная шкатулка. Крышка ее была открыта, и Хелен увидела в ней ножницы и катушки ниток.

Мадам Десме жестом указала на кресла:

– Прошу вас, садитесь. Хотите закусить?

– Нет-нет! – ответила Хелен, садясь. – Мы не хотим вас затруднять.

Рису уже доводилось бывать в похожих домах. Скорее всего, кухня размещалась на нижнем этаже. Жильцы, как правило, ели там. На третьем этаже имелись одна или две спальни. Возможно, на чердаке есть и комнатка для прислуги, если у Луизы Десме есть прислуга. Мадам Десме жила довольно зажиточно по местным меркам. И все же он не сомневался: Хелен еще не доводилось бывать в такой скромной обстановке. Даже дом священника, в котором он вырос, по сравнению с домом мадам Десме казался просторным.