– О чем?

– Какие вещи ты можешь взять с собой. Как именно ты расторгнешь помолвку. В таком роде, ясно?

София не сдвинулась с места. Сидела на краю кровати, вытянув спину, и глядела на меня – будто в первый раз видела.

Я стянул мокрое пальто и поморщился: пальцы заледенели пока карабкался по чертовой лестнице. Впаяна в фундамент она была на совесть.

– Ну, чего молчишь? – я подошел и поддел пальцем ее подбородок.

Красивая.

Чувственная.

Раньше еще ласковая была… пока мы ничего друг о друге не знали.

Но я ни разу не пожалел, что посадил ее тогда в машину. Конечно, тот факт, что она дочь Шаха – огорчал. Клеймо на пояснице выведешь, но характер не сотрешь. С ним сложнее придется. Давить и подавлять, но осторожно, чтобы не сломать.

– Я… не буду расторгать помолвку, Эмиль, – выдавила она, тяжело дыша.

Блядь.

Я сжал пальцами ее тонкую кожу. Она горячая была, но от моих рук наверняка заледенела.

– Да что ты? – я изобразил улыбку. – Мой брат тебе что ли приглянулся? За него замуж хочешь? Раньше надо было думать, София!

София побледнела, а щеки, наоборот, стали алыми. Не понимаю, зачем дерзить, если знаешь, что мне не понравятся твои слова.

– Дошло, наконец? Не надо херню нести, девочка. Надо было думать, к кому в машину прыгала и с кем отдыхать поехала.

– Отпусти, – цедит, разозлившись. Но тихо. Так, чтобы отец за стенкой не услышал.

– А если нет, на помощь будешь звать?

София уперлась кулаками мне в грудь. Оттолкнула. Я разрешил. Она бросает на меня взгляд исподлобья и отползает на безопасное расстояние.

Только проблема в том, что безопасностью здесь не пахнет.

Особенно если слова она так и не научится при мне подбирать.

– Ты изменился. В гостинице ты был другой, – упрекнула София.

– В гостинице я не знал, чья ты дочь.

Я выругался: эти слова оттолкнули нас на мили назад, но было поздно. София все услышала. Все поняла.

– Зачем же тогда ты пришел? Я дочерью другого не стану, и тебе будет также противно прикасаться ко мне, – цедит дерзко. – Если хочешь отомстить моему отцу, то просто расскажи ему правду…

– Не бойся. Никто ничего не узнает, если будешь хорошей девочкой.

Я прошел к двери и прокрутил щеколду до упора, чтобы убедиться – нам никто не помешает.

Разговор, видимо, до хрена долгий будет.

– Значит, так, – я устало потер лицо. – Послезавтра на тебя кольцо будут надевать. До этого момента я все подстрою так, будто увез тебя насильно. Похитил. Ты будешь вырываться и кричать. Разыграешь сцену для камер и твоего отца.

– Ты хочешь, чтобы это выглядело как похищение? Мой отец ведь живого места на тебе не оставит…

– Я ожидал благодарности. Я буду мудаком, ты жертвой. Никаких пересудов, только война.

София закачала головой. Длинные волосы растрепались по пижаме – такая она была в ней теплая, своя. Я не мог дождаться пятницы, чтобы сделать все по ее традициям. Чтобы взять ее уже женой.

Сделаю ей в Петербурге такой же гардероб. Шмотки куплю, краситься разрешу, по ночам ее трахать смогу. Когда захочу.

Но София думает иначе.

– Остановись, Эмиль. Я не хочу никакой войны. Это вообще наша последняя с тобой встреча… Не приезжай на помолвку, ладно?

Сказала, а сама трясется. Непроизвольно. Просто потому, что мы в спальне одни, и она явно слабее. Если захочу взять ее прямо здесь, она даже писка не издаст. Чтобы сохранить репутацию.

– Ты вроде обещала быть хорошей девочкой.

– Пойми, Эмиль… у нас с тобой будущего нет.

Я ощупал ее взглядом. Грудь тяжело поднимается, опускается. София волнуется, переживает. Знает, что не ударю ее, но у меня другие к ней интересы. Повод бояться есть.

Скольжу выше: глаза у нее все-таки охренительные и характер непростой – смесь стали со слабостью.