– Она меня сопровождает. Все будет хорошо, не волнуйся. Ничего не случится. Я не к Шаху еду, а Руслана поддержать.

Мы напряженно попрощались. Значит, уже завтра.

Через час я получаю точный адрес, где живет Шах.

Я вылетел в Волгоград вечером, предвкушая встречу с отцом и сестрой. И с еще одной непокорной девчонкой.

С Софией.

Чтобы ей не было больно, я должен буду забыть, чья она дочь.

Чтобы никто другой не надел на нее кольцо. Если понадобится, я на все ее пальцы кольца надену, чтобы там места для другого не осталось.

А фамилию можно сменить. И клеймо стереть. Она перестанет быть дочерью Шаха и станет моей. По своей воле или добровольно – не имело значения.

19. Глава 19

София

Я просидела в своей комнате всю ночь. Я не сомкнула глаз, мне не спалось.

Смотрела в окно, вспоминала детство и свою подругу Свету. Отец запретил мне видеться с ней после того, как я использовала Свету для своего побега из дома. Едва ли я увижу ее снова в скором будущем.

Прошлым вечером мы с семьей вернулись с благотворительного вечера, и я попробовала поговорить с отцом, но в конечном итоге что-то снова пошло не так. Я пообещала, что не стану женой Руслану Басманову, сказала, что отец только зря тратит деньги на мой наряд, на стилистов и на красивые строчки в СМИ.

Но в этот раз я получила удар куда больнее, чем физический – мать встала на сторону отца. И Мурад, конечно же.

– Все решено, – отрезал Мурад, прожигая меня жгучим взглядом. – Не смей перечить отцу и иди к себе в комнату. Подумай о своем поведении.

Мурад хотел выслужиться перед отцом и прогнал меня из гостиной, где собралась вся семья. Будь мы наедине, он бы ударил меня за непокорность воле отца или еще чего хуже – схватился бы за ремень, принявшись воспитывать сестру.

Меня перекосило от горечи, ведь и мама поддержала их. Мурада и отца. Она подошла ко мне и повторила слова своего сына:

– Все решено, дочка. Слишком поздно. Поднимайся к себе и не выходи сегодня из комнаты. Ты же видишь, отец не в настроении.

Я обвела взглядом всех троих.

И, развернувшись на сто восемьдесят, я побежала вверх по лестнице. Ненавижу!..

Лучше бы у них родились одни мальчики.

И не было бы мне мученья!

На утро я была подавленной и обмякшей. Со мной делали, что хотели, и я не противилась – зачем? Басмановы в пути, охрана дома усилена и предупреждена, а сам дом начищен до блеска. Я даже проверяла, могу ли я выйти за пределы дома.

Не могу.

– Извините, София Эминовна, у нас приказ не выпускать вас за пределы двора. Для прогулки пройдите, пожалуйста, в сад.

Я не пошла в сад. Вернулась домой, пытаясь согреть собственное сердце. В нем был холод, я чувствовала себя пленницей. В СМИ такого, конечно, не напишут. Заголовки пестрят о масштабе события и о слиянии двух влиятельных династий.

А я не хотела этого слияния.

И только ночи с Эмилем, те дни свободы согревали тело и душу. Я бы снова хотела встать на сноуборд, и чтобы вечером Эмиль снимал с меня носки и ругался матом от того, как сильно я замерзла.

– Ты невероятно красива! – воскликнула мама, увидев меня с макияжем. – Ты понравишься Руслану, вот увидишь.

– А что дальше, мам? – равнодушно спросила я.

Мама будто не услышала меня. Она нацепила на себя счастливую улыбку, но я видела, что за ней кроется обычная безысходность. Она смирилась, я так не умею.

Поэтому я сбежала неделю назад.

С Эмилем в одной кровати лежала поэтому. От поцелуев его таяла, хотя так и не успела понять их сладости.

После макияжа мама помогла надеть мне белое хлопковое платье. Сидело оно очень нежно и минималистично, если не знать его ценник. Папа не скупился и купил дочке самое лучшее платье, самые дорогие украшения.