– Ты пробовал? – удивилась Жанка. – Может, послевкусие от того, что ты ее посолил?

– Нет. Ее обычно варят в мундире, и именно кожица солоновата. Это из-за того, что поля удобряют водорослями. А еще некоторым кажется, что по вкусу «Ла Боннота» похожа на каштаны или грецкий орех.

– Когда такие деньги за картошечку отвалишь, еще не то померещится.

– Может, ты и права, – усмехнулся я. – Так, я отвлекся на картофель и забыл рассказать тебе про декор водки «Биллионер», а он заслуживает отдельного внимания. Бутылка упакована в белоснежный мех, словно в мантию, и перехвачена бриллиантовыми браслетами. Всего в ее декоре задействовано три тысячи бриллиантов.

– Да блин! Почему я не водка? Тоже хочу утопать в мехах и бриллиантах, – простонала Жанка.

В этот момент пилот объявил, что мы заходим на посадку.

– Хорошо, что долетели уже. Больше подобных рассказов я не вынесу, – пожаловалась моя стюардесса.

– Спасибо, что поболтала со мной, Жан, и что помогла….

– Будешь должен. Помни, что мне нужен муж, который осыпал бы меня драгоценными камнями. Так что будь любезен, – подмигнула Жанна и пошла готовиться к посадке.

– Володя подгонит скорую к трапу, – сообщил Генка.

Вовка был моим давним приятелем, которому я помог в свое время открыть клинику. За это он теперь меня периодически заштопывал, не задавая лишних вопросов.

Я кивнул, хотя с трудом представлял себе, как доберусь до скорой. Малейшее движение причиняло дикую боль. От потери крови темнело в глазах, и я понятия не имел, сколько еще продержусь.

– Опять словил пулю? – деловито поинтересовался Вова, заскочивший в самолет сразу, как только мы приземлились.

– Угу, – промычал я, потому что сил почти не осталось.

– Давай мы отнесем его в машину? – предложил Гена.

– Сначала я посмотрю, насколько все серьезно, – отозвался Владимир.

Натянув перчатки, он начал осматривать мою многострадальную рану. Хотя он был аккуратен, боль заставила меня крепко стиснуть зубы.

– Я знаю, что неприятно, потерпи, – попросил друг. – А кто догадался наложить стяжки?

– Это я, – испугано пискнула Жанна.

– Молодец! – похвалил Вовка и продолжил осмотр. – К счастью, пуля прошла навылет и не задела жизненно важные органы. Но если тебя переносить, то опять откроется кровотечение. А судя по твоим кожным покровам и обивке кресла, на котором ты лежишь, крови из тебя и так вытекло немало. Потому придется подлатать тебя тут и сделать переливание. Зная тебя и твои невероятные способности влипать в неприятности, я захватил с собой пару литров второй положительной. Все покиньте салон! Мы все сделаем с моим ассистентом и потом позовем вас, когда нужно будет отнести Дэмиана в скорую.

Моя команда торопливо покинула самолет, а на борт поднялся помощник Вовы с целым баулом необходимых вещей. Когда он начал выкладывать на стерильную салфетку хромированные инструменты, мне стало не по себе. Надеюсь, я переживу эту операцию в полевых условиях. Перед глазами всплыло лицо Анастейши. Как она там? Наверное, безуспешно пытается до меня дозвониться и ругает на чем свет стоит. Как только операция закончится, сразу позвоню ей. Если выживу, конечно.

Вовка и его приятель уже в полной готовности: в синих костюмах, резиновых перчатках и хирургических масках.

– Ну, спокойной ночи, Дэм, – говорит мне друг и прижимает к лицу анестезиологическую маску прежде, чем я успеваю что-то возразить. И через мгновение свет для меня меркнет.

Пытаюсь открыть глаза. Вокруг тьма и безмолвие. Я умер? Но потом слышу слабый писк каких-то приборов. Наверное, в больнице. Теперь кажется, что ослеп, но через минуту глаза начинают различать узкую полоску рассеянного света вдалеке. Видимо, просто ночь. Пытаюсь встать, но от резкого движения бок мгновенно напоминает о себе. Со стоном падаю обратно.