Богдан только что ясно дал понять – нет.

– Хочу потанцевать, – выпиваю бокал до дна, – если меня пустят в клуб, конечно, – оттягиваю ткань своей мятной футболки. Я сегодня одета просто – рваные на коленях джинсы, кроссы, маленькая сумка для мелочей через плечо. Все брендовое, поскольку Милана переживает, что меня могут где-то случайно снять и московская полиция моды обвинит ее в безвкусице.

– Шутишь, да? Тебя даже в холщовом мешке пустят.

Ну да, забыла… я же МИЛАНА!

Богдан небрежно бросает деньги на стол. Он выпил совсем немного, на таких тачках, как у него, не останавливают, и в клуб мы перемещаемся довольно быстро.

Внутри жарко, битком. Музыка долбит по ушам, заглушая любые мысли. Это не важно, все равно в моей голове не осталось даже надежды на то, что мы будем вместе. Пусть там будет пусто.

Богдан на танцполе обнимает сзади, нашептывая кучу пошлостей. Поцелуи терзают мою шею уже смело.

Разворачиваюсь и обнимаю его. Ладони погружаются в отросшие волосы. Точно больше не мой, но все такой же притягательный.

Сердце ноет. Разбитые мечты – это больно.

Касаюсь губами его губ. Мне должно быть горько. Но все равно сладко.

Вкладываю в свой поцелуй все чувства, которые хотела бы ему высказать. Касаюсь лица с бережным трепетом.

Люблю. Произношу одними губами ему в шею. Богдан не услышит и не узнает, но я сказала. Еще один маленький подарок самой себе.

Долгий танец и поцелуи вызывают жажду, которая приводит нас к барной стойке. Богдан заказывает напитки и воду. Просто тычет пальцем в десяток позиций в меню.

– Мы поедем ко мне, – я сижу на высоком стуле, а его руки по обе стороны от меня упираются в стойку. – Со всей херней, что у нас была, разберемся позже.

– Нет, – выбираю ярко-голубой коктейль. Он ужасно сладкий и крепкий.

– Упрямая, – двигается вплотную, – такой ты мне нравишься намного больше.

– Правда?

– Да, не понимаю, что случилось за неделю, что мы не были вместе, но ты словно другой человек, – Богдан сосредоточенно шарит по моему лицу в неоновом освещении. – Я два дня думаю только о тебе. Давай попробуем еще раз.

Еще раз не получится, Богдан. Милана свое место на постоянной основе мне не уступит. А ты бросишь меня через неделю, если узнаешь, кто я на самом деле – интернатовка с периферии без копейки за душой. Прости, любимый, родословной у меня нет…

– Другой? – ставлю обратно синий коктейль, вместо него беру в руки розовый. Утром мне точно будет плохо после такого количества разного алкоголя. И пусть, есть надежда, что головная боль заглушит душевную.

– Не могу это объяснить, – Богдан выпрямляется. Смотрит на меня с мукой. – Звучит глупо, да? Прости...

Ему тяжело, даже хуже, чем мне. Мне больно, но я хотя бы четко понимаю причину. А Богдан, словно слепой котенок.

Понимаю, что еще минута под его пронзительным взглядом, и я все расскажу. Прыгну с обрыва в неизвестность, где потом разобьюсь вдребезги.

– Я схожу в дамскую комнату и поедем, да? – спрыгиваю с барного стула. Последний, самый жаркий поцелуй с моими ладонями под его рубашкой, с его рваным жадным дыханием мне в рот.

Растворяюсь в толпе, практически сразу теряя Богдана из вида. Наверное, можно было бы и как-то иначе, но я не знаю как.

Пусть едет к ней, пусть мирятся. Или пусть ненавидит меня за глупый побег и выбрасывает из своей головы.

Что угодно. А мой предел случился прямо сейчас.

Стираю слезы, которые безостановочно катятся по щекам. Таксист, подобравший меня у клуба, понимающе молчит. Он таких дурех пачками отсюда возит, уверена.

Выключаю телефон, захожу в темную квартиру. В постель забираюсь прямо в одежде. На ней все еще запах Богдана, который мне хочется вдыхать, пока я не усну.