– Ты бледная как мел, – заметил он, – а ведь мы даже еще не доехали до места.

Эвелин была до такой степени напряжена, что казалось, толкни он ее – и она рассыплется.

– Со мной все будет в порядке.

Казалось, она пытается убедить не его, а саму себя. Увы, в любом случае повернуть назад Амарок не мог. Не исключено, что Эвелин сможет опознать жертву.

– Где… где то, что вы нашли? – спросила она, когда они доехали до окраины города.

Ей не хватило сил сформулировать свой вопрос конкретно, и он снова бросил на нее тревожный взгляд.

– Во внедорожнике Коротышки. Он согласился по моей просьбе отвезти останки в Анкоридж в судебно-медицинскую экспертизу штата. Я связался с ним по рации. Он едет нам навстречу.

Эвелин постучала пальцами по подлокотнику.

– Значит, мы должны с ним где-то пересечься?

– На моем посту.

Молчание.

– Мы только заглянем.

Не дай бог, чтобы она думала, что мешок с телом занесут в кабинет для опознания. Но даже просто заглянуть во внедорожник Коротышки будет малоприятным делом. Эвелин вновь промолчала.

Он опустил солнцезащитный щиток – отражаясь от снега, солнце слепило глаза. Метель закончилась так же быстро, как и началась, но погода могла вновь в любой момент ухудшиться, и тогда будут уничтожены все следы, которые мог оставить убийца, а также будет невозможно отыскать другие останки жертвы, если таковые где-то еще можно найти.

Когда они проезжали мимо закусочной «Динки», в животе у Амарока заурчало. Он уже довольно давно ничего не ел. Однако времени на остановку не было.

– Насколько хорошо ты знаешь женщину, управляющую кухней в Ганноверском доме?

– Она жила у меня пару недель в октябре, когда они с мужем разводились. Она была для меня… – Голос у нее сорвался, но она быстро овладела собой. – …Чем-то вроде второй матери.

– Не у нее ты собиралась провести прошлую ночь?..

– У нее, – произнесла Эвелин еле слышно.

– А Даниэль?

– Ее я знаю хуже. Она переехала на Аляску несколько месяцев назад, к мужчине, с которым познакомилась по Интернету, но… что-то там пошло не так. Не думаю, что она собирается оставаться здесь надолго. Если бы не вопрос денег, она бы уехала прямо сейчас.

– И ты взяла ее на работу, зная, что она не собирается оставаться здесь надолго?

Сержант надеялся, что легкая болтовня немного успокоит Эвелин, но ошибся.

– Ее работа не требовала серьезной подготовки. Лоррейн уговорила старшего надзирателя, чтобы тот ее взял. Лоррейн всегда этим отличалась: старалась приютить бродяг.

Отъехав на правый край дороги, Амарок притормозил, пропуская машину, следовавшую в противоположном направлении.

– Даниэль пропала со вчерашнего дня?

– Не могу сказать, что она действительно пропала. Просто не вышла на работу. Лоррейн хотела выяснить, что с ней случилось. Вот все, что мне известно.

– А как выглядела Даниэль?

– Длинные темные волосы. Черные глаза. Молодая. Хорошенькая.

Девушка, соответствовавшая этому описанию, на прошлых выходных заходила в «Лосиную голову» и выпивала там. Он ее запомнил, потому что она несколько раз пыталась завязать с ним знакомство.

– А Лоррейн?

– Короткие волосы, покрашенные в каштановый цвет.

Амарок едва не выругался.

– Она была средних лет?

Эвелин поморщилась, но кивнула, Амарок уменьшил звук приемника.

– Послушай…

Увидев в глазах Эвелин боль, он понял, как жестоко она страдает.

– Что?

Он еще крепче сжал руль. Черт! Этого… этого дерьма, страшного мерзкого дерьма, такого чудовищного насилия он и надеялся избежать, когда пытался поднять жителей Хиллтопа на протесты против строительства в непосредственной близости от их жилищ и семей тюрьмы особого режима. И если бы не сладкоречивый мэр, Амарок никогда бы не отступил. И тогда ничего подобного не случилось бы. Он был абсолютно уверен. По крайней мере не здесь.