– Но в ком еще такая работа способна вызвать больший интерес, пробудить большую энергию? Кроме того, по моему мнению, всегда лучше смотреть в глаза собственным страхам.

– Даже несмотря на то, что ты подвергаешь себя опасности?

Если верить часам на стене, с момента, когда она разговаривала со старшим надзирателем, прошло десять минут. Но Эвелин уже начинала нервничать.

Теперь, оказавшись в своей стихии, она засомневалась, следует ли ей обращать внимание на сержанта и его скептицизм. Он вызывал у нее самые разные и довольно противоречивые реакции. Несмотря на ту пропасть, которая их теперь разделяла, было трудно забыть о прошлой ночи и о том мощном чувстве, которое охватило ее, когда они впервые коснулись друг друга. Ей уже хотелось испытать это снова.

И это желание тревожило ее не меньше всего остального.

– Кто-то же должен делать эту работу, брать на себя риск, – ответила Эвелин. – Нельзя же постоянно исходить из того, что это сделает за тебя кто-то другой.

– Но такую работу мог бы взять на себя мужчина.

В отличие от большей части остальной Америки, отношение к женщинам здесь, на Аляске, оставалось крайне патриархальным.

– Значит, ты такой же сексист, как и большинство здешних мужчин.

– Я рассуждаю с чисто практической стороны. Парни, с которыми ты работаешь, должны понимать, что в случае сопротивления они столкнутся с теми, которые не уступают им по силе.

– Практическая сторона в данном случае далеко не всегда самая важная. – Она заложила за ухо выбившуюся прядь. – Вспомни о том вреде, который причинил Джаспер, возможно, за прошедшие двадцать лет. И который он, вероятно, до сих пор причиняет. Он же все еще на свободе… где-то.

– Значит, ты как бы наделяешь себя полномочиями.

Она почувствовала, что он разглядывает ее шрам.

– Называй как хочешь.

– Они действительно всерьез ищут этого подонка?

– Они делают все, что от них зависит. Я постоянно интересуюсь у детективов о ходе расследования. Не даю им сидеть сложа руки. И не только с прошлого лета. Всегда. Однако уже в течение довольно длительного времени у них нет никакой новой информации.

– А если нанять частного детектива?

Эвелин невесело усмехнулась.

– За прошедшие годы я уже нанимала целую армию детективов. Но никто из них не сумел отыскать ничего существенного. Тот, который работает на меня в данный момент, считает, что после нападения, совершенного прошлым летом, Джаспер уехал из Бостона и направился на Арубу. Но ему так и не удалось ничем подтвердить свою гипотезу.

Амарок повернулся к ней. Желтоватый солнечный свет подчеркивал его профиль.

– Ты пыталась связаться с его родителями? Наверняка в первый раз он сбежал только благодаря их помощи? Он же был совсем мальчишкой, он не мог скрыться, полагаясь только на собственные возможности.

Эвелин тоже так считала. Так думали и в полиции. Однако детектив, которому было поручено расследование ее дела, не смог это доказать.

– Всегда хорошо иметь богатых родителей. Но они же не пожелали общаться со мной тогда, не станут и сейчас.

– Под «богатыми» ты имеешь в виду «зажиточных» или «состоятельных»?

Он подначивал ее, но она проигнорировала его иронию и ответила прямо:

– Под «богатыми» я имею в виду богатых, намного более богатых, чем мои родители.

Она не сомневалась, что родители Джаспера помогли ему в ту первую ночь выбраться из страны или как минимум за пределы штата.

Было трудно понять, что думает Амарок. Он так пристально всматривался в ее лицо, что она была вынуждена отвернуться.

– Если ты не возражаешь, я хотел бы посмотреть твое дело, – сказал он.

Он просил ее об этом прошлым летом, и она отказала.