– Почему Михаил? У нас что, нет никого другого?

– Остальные заняты другими делами. Так будет лучше.

Михаил на своем ломаном немецком подтвердил, что он уже все подготовил, что поедет он еще с двумя парнями и все будет хорошо.

– Кто эти двое?

– Мы вместе служили в Чечне.

– Они нормальные?

Михаил чуть улыбнулся и покачал головой:

– Нет, ни с какой стороны.

Ральфу нравилось отношение Михаила к жизни – ему всегда импонировал этот русский. В нем чувствовалась какая-то естественность: он не задавал лишних вопросов, ему незнакомы были сомнения. Он просто делал то, что ему поручали, а если что-то шло не по плану, проявлял инициативу и решал проблему.

– Хорошо. – Ральф расслабился и закрыл глаза. Несколько минут сна ему бы сейчас не повредили.

Стоя перед зеркалом, София примерила несколько нарядов в разных стилях. Ей показалось, что она одета слишком торжественно, и в конце концов она исправила ситуацию, надев джинсы.

– Мам, ты куда?

Альберт сидел на диване в гостиной. Она увидела его, спускаясь по лестнице.

– На вечеринку.

– Что за вечеринка?

– День рождения.

– Чей?

София остановилась в холле, оглядела себя в зеркале, висевшем над комодом.

– Друга.

– Какого друга?

– Его зовут Гектор.

Наклонившись к зеркалу, она подкрасила губы.

– Гектор? Что еще за Гектор, черт побери?

София сжала губы.

– Не ругайся!

– Так кто он такой?

Она наложила сверху блеск.

– Это мой бывший пациент.

– Мам, это жест отчаяния?

София услышала иронию в его голосе, усилием воли подавила улыбку. Сын поднялся с дивана, направился в кухню. Проходя мимо нее, пробормотал:

– Классно выглядишь, мам!

Он всегда поддерживал ее в тех редких случаях, когда она собиралась «на выход».

– Спасибо, мой дорогой!

Такси высадило Софию возле ресторана «Трастен». Когда она взялась за ручку двери, собираясь войти, навстречу ей вышел молодой человек в белой рубашке и черных брюках. Придержав дверь, он взял у нее плащ и приветствовал на ломаном английском. София вдруг занервничала, начала думать, что напрасно пришла. Из зала доносились голоса и смех.

На этот раз помещение было освещено не лампами, а свечами. Люди сидели за отдельными столиками, смеялись, разговаривали и пили. За ней вошли еще несколько человек. София покосилась на гостей, оценивая, как они одеты. Похоже, она одета не слишком нарядно и не слишком буднично – нечто среднее, как она и хотела. Мимо нее прошла женщина с подносом, на котором стояли бокалы, наполненные шампанским. София взяла бокал, поискала глазами Гектора и обнаружила его за одним из столиков в глубине зала с ребенком на коленях. Мальчик радостно смеялся, когда Гектор раскачивал его своей здоровой ногой. Она направилась было к нему, но тут кто-то настойчиво постучал ножом по бокалу, привлекая всеобщее внимание. Она остановилась, встала у стены и увидела мужчину лет пятидесяти с совершенно лысым черепом и расстегнутым воротом рубашки, который вышел на середину и теперь ждал, пока уляжется гомон в зале. Он снова постучал по бокалу – голос за одним из столов громко произнес что-то по-испански, и несколько человек рассмеялись. Человек, попросивший тишины, дождался, пока смех стихнет, и заговорил по-испански. Время от времени он поворачивался к Гектору, и вскоре стало заметно, что он расчувствовался – голос зазвучал теперь тише и мягче, а порой и вовсе изменял ему. Гектор молча слушал, и мальчик у него на коленях замер, прижавшись к нему. Мужчина закончил речь, поднял бокал и провозгласил тост за Гектора. Остальные присоединились к нему. Когда София поднесла к губам бокал, Гектор заметил ее и помахал ей, чтобы она подошла к нему. Мальчик, сидевший у него на коленях, исчез. Вокруг снова зазвучал гул голосов, София направилась к Гектору. Тот что-то шепнул сидевшей рядом с ним девочке. Девочка встала, уступив свое место Софии – та с любезной улыбкой поблагодарила ее. Гектор тоже поднялся – и словно замер, не сводя с нее глаз. София рассмеялась, он взял себя в руки и расцеловал ее в обе щеки.