…А потом эти воспоминания о злоключениях в Мытищинской прокуратуре неожиданно отступили, будто растаяли. И, словно на салазках по скользкой ледяной горке, память увлекла Эдика в далекий рабочий поселок…

Завод «Фрезер» породил небольшой подмосковный городок и даровал ему свое гордое имя – Фрезер. А заодно и клубу, и стадиончику, и лучшему магазину. Школа, в которой учились дети фрезеровщиков, естественно, тоже называлась «Фрезер» и была разделена на мужскую и женскую. В основном все взрослое население поселка трудилось на этом славном предприятии. «Фрезер» кормил людей, чтобы они приходили в его цеха и приводили в действие станки и механизмы. Все взаимосвязано. Только вопрос: кто кого кормил?

А однажды чья-то разумная голова решила, что, возможно, многим фрезеровщикам, и особенно фрезеровщицам, живущим на улице Фрезерной, недостает лирики в душе, и поселок получил старинное, художественно-легкомысленное название – «Перово». Нет-нет, к знаменитому художнику Перову населенный пункт не имел ровным счетом никакого отношения. Просто тут издревле обосновались великокняжеские тетеревники, промысловики и охотники. Облюбовав богатые птицей места, егери даже устраивали царские охоты. А потому по полному праву в официальный герб и на флаг городка вписалось изящное серебряное перышко.

Намереваясь сформировать принципально новую футбольную команду, главный тренер «Торпедо» Виктор Александрович Маслов уже тогда, в начале 50-х, стал настойчиво внедрять самые разнообразные формы и методы отбора перспективных игроков, то есть то, что ныне именуется «селекционной работой». Его помощники регулярно просматривали игры любительских заводских команд, подыскивая самородков среди мальчишек. Улов, конечно, был обычно невелик. Но упрямый Маслов не сдавался, верил в свою идею: закидывать широкий невод – и искать, искать, искать. От помощников требовал: хоть землю ройте. Однажды тренер Проворнов, возивший торпедовских юношей на товарищескую встречу с «Фрезером», сказал главному, что в заводской команде ему приглянулся один толковый, пробивной паренек и желательно, чтобы Виктор Александрович сам на него предварительно посмотрел в деле. Там как раз на днях намечается игра между цеховыми командами на первенство завода. А вдруг понравится?

…Неторопливо прогуливаясь вдоль поля небольшого стадиончика и исподволь посматривая на игроков, Маслов откровенно скучал. Ну, игра как игра, грубоватая, бестолковая и суетливая. Он уже собрался завершить свой выездной променад и в последний раз глянул на поле. В этот момент мяч попал к белокурому статному парню, который очень легко насквозь пронзил ряды защитников, по пути стряхнув одного из них со своих плеч, и от души врезал по воротам. Мяч задрожал и замер в сетке!

Виктор Александрович подошел поближе к кромке. Присел на скамеечку и стал следить лишь за одним игроком, этим крепким хлопцем. Вся остальная «художественная самодеятельность» его мало интересовала. После игры он подозвал парня к себе:

– Ты меня знаешь?

– Конечно! Вы – Виктор Александрович Маслов, да? Я же на все матчи «Торпедо» хожу. Всех игроков знаю. И тренеров тоже.

– Ну, а сам ты кто таков?

– Эдик Стрельцов.

– Работаешь?

– Да. Слесарем 4-го разряда на «Фрезере».

– Футболом давно занимаешься?

– Сколько себя помню, – гордо вскинул голову Эдик.

– И сколько же ты себя помнишь?

– Почти пятнадцать лет.

– Молодец! – улыбнулся Маслов. – Ладненько, пойдем поговорим. Где начинал?

– Во дворе, конечно. На опилках играли.

– Почему на опилках?

– Да у нас, в Перове, во дворе зимой каток обычно заливали. А весной его опилками засыпали, чтобы люди на льду не грохались. И долго потом эти опилки еще валялись… Вот мы и бегали по этим стружкам.