Уже позже я получу письмо от подружки, с которой мы когда-то смеялись, читая юмореску Жванецкого о повязке на ноге. Живёт подружка сейчас в Калуге. Вот что было в письме: «В Шепетовке заходила в наш дом. Там всё без изменений. Зайдя в дом, много плакала. Плачу и сейчас. Там даже осталась мебель, которую я оставила, уезжая из города». Речь идёт о доме, где мы жили до переезда в новый дом.

Что ж, побреду к другому, новому дому, который построил мой папа. И эта улица мне родная! Розы. Раньше ни в одном дворе они не росли. Вот дом… Не помню чей. Но когда-то пацан, живший в нём, на вопрос, кем он хочет стать, ответил: «Хочу подмазывать колёса». Видимо, кто-то из его родных работал в Локомотивном депо. Вот дом, где жила с семьёй почти глухая женщина Клавдия Анкушина. А вот и мой дом, где нас радовали прекрасные георгины. У калитки расстройство не менее сильное. В доме никого нет. Но меня узнаёт Рая, соседка. Другие соседи принимают меня за мою маму. Неужели я похожа на маму? Ведь мне всегда говорили, что я вылитая бабушка… Заходим в Раин дом. Здесь почти всё по-старому! Стены на том же месте. Разве что мебель обновлённая. На столе – сало, яичница, торт. Зацепились языками. Но мне надо успеть на встречу с одноклассниками…

Дарю друзьям медовые сувениры, книги с рецептами башкирских блюд, книгу Мустая Карима «Долгое, долгое детство». Узнаю всех одноклассников, кроме Толи Кулика, бывшего офицера. Мы с ним ровесники, были соседями, в наш день рождения мой папа обычно катал нас на машине с друзьями по городу. А я вот Толю не узнала…

Поздно вечером после свидания с одноклассниками в кафе вместе с Жорой Кислюком возвращаемся на Шанхай. Там ждут меня мои родные, там живёт Жорка. Идём буквально по рельсам. Вдруг Жорка подсказывает: «А это Витька!». Витька Барышев. Ну разве узнаешь его спустя столько лет! Поздний вечер. Фильмы на «Интер». Удивляюсь, что передача Евгения Киселёва «Велика полiтика» никому из моих земляков совсем не интересна.

Бабушка Галя вновь рассказывает о войне.

– Мой родственник, живший в селе Курьянки, украл как-то лошадь.

– Зачем? – спрашивают немцы.

– Убить хочу, чтобы съесть.

Тогда немцы стали подкармливать его семью. Из посылки, получаемой из Германии, они, как правило, отдавали одну буханку семье украинского жителя.

Приходят шанхайские соседи, вспоминают военные годы. Но тут тема вдруг меняется:

– А як добре краде у России газ Юля! – не без доли кокетства замечает знакомый мужчина.

– Ну, мы об этом в России знаем, газовая принцесса не промах! – поддерживаю разговор я. – Будете иметь с ней проблемы! У вас всё время то «геть!», то «ганьба!». Я как в воду глядела.

На следующее утро захожу в будочку сапожника. Там он не один, рядом милиционер, беседуют за жизнь. Знакомлюсь с сапожником. Он слегка подшофе. Узнав¸ что я из России, Александр ремонтирует мои босоножки бесплатно. Да ещё пытается угостить пивом.

Спешу навестить мою бывшую одноклассницу, соседку, подружку Валю Белориху. Говорят, у неё шалит сердечко. Подсказывают, что её можно застать на рынке. Да, она, милая моя, там! Торгует немудреными товарами, чаем да маслом. Передаёт маме красивую чашку и чай. Вспоминаем детские годы. Валюша на многих фотографиях рядом со мной. Сейчас она выглядит неплохо. О сердце говорим мало.

Пытаюсь обменять рубли на гривны, но банковские компьютеры постоянно зависают, валюту меняю, как всегда, на базаре. Меняльщики не обманывают. Ищу «Кобзар» Тараса Шевченко. Его стихи и поэмы я помню наизусть до сих пор. В магазинах этой книги не нахожу. С моей любимой подругой Верой идём к нашей однокласснице Гале. Вино, торт, воспоминания. Галя дарит мне «Малий Кобзар», естественно – на украинском. Минуточку, читатель, книга эта всегда рядом. Раскрою, прочитаю. Впрочем, эти строки я знаю наизусть!