Я опять развернулась, но Агеластос не дал уйти.

– Ты сказала, что у тебя ужин с твоим парнем. Ты солгала? Нет никакого парня?

Вдох и выдох. Я закрыла глаза и качнула головой.

– А что такое? Ты и моего парня изобьешь, если он прикоснется ко мне? – я приподняла голову и посмотрела на Кириана сверху вниз. – Знаешь, мне уже давно плевать на то, что произошло на «Зимнем вечере» и мне глубоко безразлично, что ты тогда сказал. Я приняла ту ситуацию, как болото, в которое я, к сожалению вступила. Но было и было. Плевать на тебя. Вот только, сегодня ты избил моего брата. Ты, ублюдок, тронул мою семью и вот этого я никогда не забуду. Если попробуешь тронуть еще и моего парня, пожалеешь, Агеластос.

– Чара…

Я дальше слушать не стала. Развернулась и пошла к подъезду. Меня все еще трясло, но я в самые кратчайшие сроки приняла душ, смывая с себя кровь и переоделась. Вызывая такси, выглянула в окно и увидела, что Кириан никуда не ушел. Он все еще был около подъезда.

Агеластос ходил по тротуару. Вплетал пальцы в волосы и растрепывал их. Смотрел то на бетон впереди себя, то на небо, то на окна моей квартиры. Ладонью тер лицо и этим размазывал кровь, которая все так же шла не останавливаясь и боль смешивалась с безумием этого момента, в котором и так все рвалось и взрывалось.

Мой телефон зазвонил и я выбежала на улицу. Садясь в такси, даже не посмотрела на Кириана. Сегодня о нем больше не думала. Для меня существовал только Ксенон и безумное переживание о нем.

Я пробыла в больнице до самой ночи, но за это время Ксенон так и не пришел в себя. Врачи сказали, что у него сильное сотрясение и перелом нескольких пальцев. Куда хуже были осколки разбитого стекла, которые, к счастью, сразу достали.

В остальном состояние было хорошее и врачи заверили меня в том, что переживать нечего. Только после этого я позвонила Хтонии и рассказала о том, что Ксенон в больнице. Сама все еще волновалась, но старалась разговаривать с мачехой так, чтобы она сильно не переживала, так как понимала, что сам Ксенон этого не хотел.

Было уже темно, когда меня выпроводили из больницы и я, вызывав такси, поехала домой.

Подъезжая к зданию, в котором находилась съемная квартира, опять увидела Агеластоса. Немного дальше была припаркована его машина, но сам парень сидел на бордюре около фонарного столба.

Он все еще был в той же одежде и с лишь частично убранной кровью. Будто Кириан попытался вытереть ее своей же футболкой, но, в итоге, наплевал на это.

Когда такси остановилось, Агеластос сразу посмотрел на машину. Когда же я вышла из нее, он поднялся на ноги и пошел в мою сторону. Я на него не смотрела и, подойдя к двери, начала в сумочке искать ключи, но слышала, как Кириан шел. Он очень сильно хромал, хоть и казалось, что пытался этого не показывать. Ко мне подошел очень осторожно и что-то протянул:

– Возьми.

Я посмотрела на то, что Агеластос мне пытался дать. Кажется, какая-то мазь и лейкопластыри.

– У тебя порезы на плече.

У меня и правда осталось там несколько неглубоких царапин. Я немного поранилась, когда пыталась разнять Кириана и Ксенона.

Ни мазь, ни лейкопластыри я не взяла. Молча открыла замок и зашла в подъезд, спокойно закрывая за собой дверь.

Всю оставшуюся ночь я убирала в прихожей. Собирала осколки и вытирала кровь.

Ближе к утру, опять выглянув в окно. Увидела Кириана. Он все так же сидел на бордюре около столба. Рядом лежали все те же лейкопластыри и мазь.

***

Я так и не спала, а когда утром собиралась в больницу, ко мне зашла соседка.

– Слушай, там парень сидит около подъезда, – сказала она. – Это же твой знакомый? Ему бы в больницу. Я подходила к нему и говорила об этом, но он меня не слушает. Поговори с ним.