Поэтому тетя Валя так хотела, чтобы Вовчик женился на Лене, чтобы появились внуки – она жаждала новых впечатлений.

– Мы так славно с тобой заживем, – говорила она Лене, – будем всюду ходить вместе – в сауну, по магазинам. Купишь себе все, что хочешь. Я всегда мечтала о дочке.

И Лена знала, что так и будет, тетя Валя будет баловать сначала ее, Лену, а потом внука или внучку. Тетя Валя ее искренне любит, муж ее ни во что не вмешивается, а Вовчик, хоть и шалопай, но характер у него легкий, и ужиться с ним будет достаточно просто. Но Лена все медлила с окончательным решением. Ее пугала мысль, что замужество будет не началом, а концом всего.

После свадьбы у нее начнется такая же спокойная и размеренная жизнь, как у тети Вали, но тетя Валя любила и уважала своего мужа, была благодарна ему за то, что он создал для нее эту жизнь. Кроме того, их связывали годы совместной жизни, а что будет связывать Лену и Вовчика, кроме общего ребенка, да и каким Вовчик будет отцом?

Дома ненависть Ангелины набирала обороты, ее изобретательность и деловитость не знали пределов. Как-то в выходной, когда Лена решила побыть дома и заняться хозяйством, Ангелина умудрилась зажечь полный газ под кастрюлей с тушившейся капустой, хотя Лена точно помнила, что поставила ручку на минимальное деление. Капуста сгорела в уголья, вдобавок еще жутко воняла, а Ангелина еще имела наглость устроить скандал из-за испорченной кастрюли! И пока она отвлекала Лену криками о неумехах, которые даже простого дела не могут сделать, а только портят чужие вещи, хотя кастрюля была еще мамина, племянник, этот отвратительный мальчишка, успел тайком поставить деление термометра в стиральной машине вместо тридцати градусов на девяносто, а в машине находилась белая шелковая пижама, подаренная ей матерью в Париже.

Папа не одобрял их с мамой походов по магазинам, говорил, что Лена приехала на две недели и жалко тратить на это время – надо смотреть Париж. Вот в следующий раз, когда Лена будет отдыхать подольше, да и денег будет побольше, тогда пожалуйста, бегайте по магазинам, покупайте себе тряпки…

Следующего раза не получилось.

Мама смеялась и отмахивалась от отца. "Что ты понимаешь в тряпках и вообще в женщинах!

Быть в Париже и не купить одежды! Да ее подруги засмеют".

Они ходили в недорогие магазины – «Тати», С&А.

«Это ничего, что тут самообслуживание, – говорила мама, – и к нам не бросается десяток продавщиц. Мы люди не гордые. Зато тут подешевле».

Но в последний день мама повела Лену в дорогой приличный магазин «Макс и Спенсер».

"Выбирай, что хочешь, в подарок, – сказала мама и добавила, смеясь:

– Разумеется, в разумных пределах".

Лена выбрала белую шелковую пижаму, как у Ким Бессинджер в фильме «9 1/2 недель». Абсолютно бесполезная вещь, но подарок есть подарок.

Она редко надевала пижаму, берегла как память.

И вот сегодня черт дернул ее положить пижаму в стиральную машину! Но она ведь поставила щадящий режим и всего тридцать градусов.

Вытащив из машины разползшуюся пижаму, Лена почувствовала, что терпение ее лопнуло. Она вышла в коридор, где племянник гонял французскую инерционную машинку. Увидев ее лицо, он заорал, хотя Лена даже не сделала попытки к нему подойти. Тут же выскочила Ангелина и стала причитать над ним фальшивым голосом. Лена молча смотрела на них и внушала себе, что это сын ее родного брата и внук родителей, что в них есть общая кровь. Ничего не помогало.

Наверное, Медея сварила своих детей за что-либо подобное, а не потому, что хотела отомстить Язону!

Ребенок замолчал, Ангелина тоже. Лена выбросила в мусоропровод остатки пижамы, отправила туда же капусту вместе с кастрюлей, не слушая протестов Ангелины, потом ушла в свою комнату и стала собирать вещи, глотая слезы.