– Нам до ваших кинжалов и сабель дела нет, – махнул рукой Горбатов, знавший, что при капитуляции в других местах наше командование удовлетворяло такую просьбу. – Где огнестрельное оружие?

– Тут, господин, совсем близко, – обрадовался неизвестно чему японский представитель. – Можно смотреть. Можно считать…

Они обогнули капонир, за которым на ровной площадке аккуратными горками были сложены винтовки, пулеметы, короткоствольные горные пушки. Здесь же штабелями высились ящики с боеприпасами.

«Ну вот и все», – устало подумал Горбатов и взглянул на стоявшего рядом Сидоренко. Он вытащил ракетницу, нашел нужный патрон. Туман почти рассеялся, открыв сияющее ослепительной голубизной небо. Пологими конусами в него врезались вершины вулканов. Ближайший – серая с прозеленью громадина – поднимался над островом, закрывая добрую треть горизонта.

Зеленая ракета, вычертив дугу, взлетела над сопками.

Возле капонира появились десантники сперва из взвода Горбатова, а потом и из других подразделений. Весело переговариваясь, они рассматривали диковинные японские винтовки – арисаки; спускались в доты и выводили оттуда японских солдат. Пленных строили в колонны, препровождали к берегу, чтобы посадить на десантные суда и отправить на Большую землю, – таков был приказ.

На плато с группой офицеров поднялся капитан 1-го ранга, обнял подошедшего с рапортом Горбатова и взволнованно сказал:

– Поздравляю, Михаил Демидыч. Поздравляю с победой! Долго нам пришлось к ней идти… Ну что тут у вас, показывай?

В этом вопросе был весь командир. Все ему было интересно! Сколько знал его Горбатов, тот всегда оставался открытым, чувств своих от подчиненных не таил. Если радовался, то от души, а когда сердился, высказывался прямолинейно.

Мичман любил своего командира. Всякий раз при встрече, что в последнее время случалось не столь уж часто, он окидывал его ладную фигуру взглядом и с одобрением отмечал: какой отличный моряк получился. А ведь когда впервые пришел на корабль, никак к морю привыкнуть не мог…

Будущий капитан 1-го ранга был назначен на минный заградитель «Смелый» младшим механиком, а Горбатов служил там боцманом. Это был двадцать пятый год – памятный Горбатову тем, что нашел он свое счастье в далеком нивхском стойбище Майма. Год спустя жена родила ему сына, нареченного по деду Демидом… Да, много воды утекло с тех пор…

– Ну, показывай блиндаж, где размещался штаб японской бригады, – весело потребовал капитан 1-го ранга, – показывай, Михаил Демидыч! О чем задумался?

В каземате, куда они спустились, оказалось сумрачно и прохладно. Какие-то бумаги устилали пол, шкафы, столы. Залетавший в распахнутые двери ветерок шелестел обрывками карт. По углам, украшенные вязью серебристых иероглифов, стояли пузатые сейфы. Несколько наших офицеров извлекали оттуда папки и аккуратно раскладывали на столе. При виде капитана 1-го ранга офицеры вытянулись.

– Вольно, – махнул тот рукой и, обращаясь к майору, руководившему разбором документов, спросил: – Как дела, начальник разведки? Есть что-нибудь интересное?

– Еще не закончили, товарищ капитан 1-го ранга, – отозвался майор, – но вроде бы все на месте.

– Далеко не все, – возразил капитан с эмблемами связиста. – Не нахожу некоторых документов. И довольно важных.

– Каких, например? – поинтересовался капитан 1-го ранга.

– Еще не установили точно. Но я вижу разницу между входящими и исходящими номерами, особенно по вопросам связи.

– Не только по связи, – вмешался начальник разведки. – Многие бумаги японцы, по-моему, успели уничтожить…

– Или унести! – буркнул связист.