Вот у кого было бы неплохо поучиться моим рабочим дисциплине и порядку…

— Ты даже не позавтракал, — снова попрекнула между тем мама.

— Позавтракал. И я, правда, спешу, 

— Так уж и позавтракал? — прищурилась она подозрительно. — И когда только успел? — усмехнулась. — Фидан только начала накрывать на стол, — закончила с вполне прозрачным намёком, аккуратно тронув меня за локоть в явном намерении задать направление к столовой.

Оправдываться, да ещё и при посторонних, я точно не собирался. Хорошо, на этот раз хватило одного взгляда, и мама быстренько вспомнила о том, что я давно не ребёнок, которого необходимо опекать. Слишком часто она в последнее время забывается.

— Прошу прощения. Просто я за тебя волнуюсь, ты практически не спишь и очень мало ешь, — повинилась передо мной.

Развивать полемику дальше не было никакого желания, да и звонок входящего отвлёк. Номер был неизвестным, комбинация цифр непривычная.

— Слушаю.

В ответ послышался сдавленный кашель. Женский. А за ним робкое, совсем тихое:

— Alihan… Bey* — прозвучало с запинкой, затем сбивчиво, на турецком и с акцентом: — Меня зовут Аида Демиркан. Я — дочь посла, господина Александра Демиркана.

Всё былое смело из моей головы в одночасье. С послом я познакомился двенадцать лет назад, на территории Бурдж Хаммуда. Тогда же и видел его в последний раз. Он спас мою жизнь. И я перед ним в долгу. Я дал ему слово, что обязательно расплачусь. Даже если сам буду истекать кровью, буду пребывать на пороге смерти, любой ценой, в любое время, когда бы ни возникла нужда. Долг жизни — единственное, что нас связывает, после произошедшего мы не общались.

— Вы меня слышите? — уточнила девушка, поскольку я не ответил, занятый воспоминаниями о том, о ком шла речь.

— Да, слушаю. Ваш отец в порядке? — спросил, хотя уже предполагал обратное.

Иначе бы она не обратилась ко мне.

— Он сказал, чтобы я позвонила вам. Сказал, что вы поможете, — подтвердила мои мысли Аида. — Он… погиб.

Жаль…

Хороший был человек.

— Где вы?

— Эр-Рияд. 

— Скоро буду.

Шесть часов спустя

Аида

— Нет! Так нельзя! Остановитесь! — сорвалось с моих губ, вместе с пробуждением.

Не собиралась спать, но бессонная ночь в бегах дала о себе знать, меня вырубило там же, где сидела — на гостевом диванчике в кабинете отца. Снились кошмары. От этих же кошмаров я и проснулась. За окном вовсю светило солнце, а контрольно-пропускных пунктов перед посольством стало два. Второй устроили сподручные аль-Алаби. Да, вот так нагло и бессовестно, совершенно не считаясь с законами и моралью, они безнаказанно останавливали и обыскивали всех, кто входил и выходил из посольства. Самое безумное: никто их не останавливал. Местные власти будто впали в спячку, закрыв на всё глаза. Не менее обидным оказался и тот факт, что управление посольства тоже не собиралось придавать огласке происходящее, опасаясь возможной конфронтации в будущем. В общем, нафиг никому не сдалась дочь бывшего посла. Почему бывшего? Да потому что мёртвый посол — уже не посол. Никто. Документальное подтверждение данному факту я получила немного позже моей первой встречи с Амиром аль-Алаби. Тогда же удалось связаться не только с тем, кому велел позвонить отец, но и с Ясминой. С ней действительно всё было в порядке, если верить её словам, женщина отправилась улаживать процедуры, связанные с нашим общим несчастьем. И единственное, что ещё напоминало о жизни господина Александра Демиркана в этих стенах — временное разрешение оставаться здесь. Его лимит, к слову, тоже был не особо надёжным и долгим. Вошедшая после моего пробуждения референт отца прямо заявила об этом: