– Да, сделай милость, займись воспитанием своей жены, иначе это сделаю я. Она не будет позорить мое имя и нашу фамилию перед всем городом. Уходить она собралась, подумать ей надо, я ее с чемоданом развернула у порога. Ты хоть понимаешь, какой это позор?

Чуть в аварию не попал, пока слушал мать, ей всегда имя и статус были важнее всего в жизни. То, как на нее посмотрят, или посмотрят не так, как нужно.

– Я разберусь!

Отключился, немного успокоился, подъехал к дому, свет горел только в прихожей, поднялся на второй этаж, вошел в комнату. Окна открыты, в воздухе витает цветочный аромат, ветер колышет шторы.

Несколько минут просто стоял и смотрел на свою жену, год назад я сам принес ее в этот только что построенный дом, уложил на эту кровать и уже не отпускал. И сейчас никуда не отпущу, она должна родить мне детей, а там уже разберемся.

Принял душ, обтерся, выключив свет, забрался под тонкое одеяло, прижимая Марианну к себе. Член уже стоял, желание рвалось наружу, она что-то проворчала, отстраняясь, не дал ей этого сделать.

– Тимур, нет, не надо… Тимур…

– Хочу тебя.

– Тимур!

– Посмотри на меня, посмотри, я сказал! – прохрипел, сдавливая щеки пальцами, заставляя смотреть на себя, устраиваясь между ног. – Ты моя жена, и никогда не смей мне отказывать. Никогда!

Глаза огромные, в них стоят слезы, блестят в темноте, моргнула, влажные дорожки потекли по вискам. Молчит, ресницы дрожат.

– Не плачь, не плачь, моя девочка. Я с тобой, я всегда буду с тобой. Только ты и я. Всегда.

Убираю руку, целую лицо, слизывая слезы с гладкой кожи. Она в банном халате, волосы влажные, наверное, так и заснула после душа. Срываю его с плеч, любуясь обнаженным телом, целую грудь, возбуждение накатывает волна за волной. Кусаю соски, засасывая, причиняя боль, подминаю под себя.

– Тимур… Тимур, я не хочу… Пожалуйста… давай не сейчас… Больно, ты делаешь мне больно… Тимур…

– Молчи, молчи, моя девочка.

Трогаю между ног, она совсем сухая, облизываю пальцы, смачиваю член и промежность. Это занимает несколько секунд, вхожу сразу на всю длину, яйца гудят, их сводит от боли. Врезаюсь в узкую плоть, не вижу ничего, перед глазами алые круги. Нужно снять напряжение.

– М-м-м… м-м-м…

Марьяна как-то странно стонет, царапает грудь, а я не могу остановиться, приподнимаясь на колени, ухватив за бедра, вхожу с максимальной амплитудой. По вискам и спине стекает пот, кончаю, изливаясь глубоко в свою жену. Лишь потом отпускаю ее, падаю рядом, часто дышу.

Она поворачивается на бок, тянет на себя одеяло, хочет прикрыться, всхлипывает, плачет. Морщусь, не могу это слышать, голова начинает болеть.

– Успокойся, – прижимаю ее к себе, целуя в макушку. – Ты должна успокоиться и жить по моим правилам, не думать ни о чем, и у тебя все будет. Тебе же нравится жить в роскоши, у тебя все есть, не забивай свою голову глупостями. Я всегда, всегда буду с тобой. Ты моя, моя, Марианна. Нам осталось только родить сына, нам не хватает малыша. Съездим в клинику, во всем разберемся. Спи и не плачь.

Не отвечает, ну и ладно, хоть не плачет больше. Откидываюсь на спину, где-то в ванной телефон издал сигнал входящего сообщения, но мне было лень вставать и смотреть. Закрыл глаза и провалился в сон.

Марианна моя, никуда она не денется, всегда будет рядом.

17. Глава 16

– Марианна, эй, все закончилось, ты идешь?

Толкают в плечо, возвращаюсь из воспоминаний прошлого вечера и ночи. Со мной был не мой любимый муж, другой мужчина, грубый, напористый. Я совсем не была готова к сексу, не хотела его, но Тимур не слышал, брал свое.

Впервые не было никакого удовольствия, лишь горечь и душевная боль. Он вел себя так, словно ничего не произошло, словно мои обвинения в его измене были лишь фантазией, пустым звуком. Тимур просто ушел, оскорбив, назвав меня бесполезной и пустой, ушел к другой женщине, я чувствовала это.