– Привет…

Она заглядывает мне в лицо. В мои глаза, и, несмотря на то что ее прикосновения теплые, мне только холоднее становится. Потому что она всматривается. Пристально, но при этом пугливо. Будто хочет чертового мира между нами. Будто у нее в душе тоска, а я не могу! У меня барьер!

За прошедший месяц мы виделись от силы раз пять. Я избегала, да и из-за работы тоже. Про нас троих все знают. Сплетни всегда как пожар разносятся.

– Держи, – быстро достаю из сумки маленький конверт. – С днем рождения…

Она принимает мой подарок с улыбкой. Кивает, прижимая к животу. Она такая же, какой кажется – мягкая. Открытая и яркая, но спокойнее меня в разы. У нее полная благополучная семья. Родители сдувают с нее пылинки. Дома она – принцесса. Ей легко быть открытой. Даже доброй.

И она всадила мне нож в спину. Свои чувства я вывалила ей по телефону в ту же ночь, когда парень моей мечты отвез меня домой и поцеловал.

Я бы никогда так с ней не поступила.

Никогда бы не положила глаз на парня, который ей нравится. Ни при каких обстоятельствах, даже если бы корчилась в муках! Она это знает, может, поэтому у нее теперь всегда такой побитый взгляд.

Мы никогда не делили парней, вообще-то нам всю жизнь нравились разные. Да и на нас обращали внимание разные. До Ильи.

Он стоит у Божены за спиной, и меня внутри все сжимается.

Я не думала, что это будет так сильно. Надеялась, что месяц спустя это будет проще…

Он такой красивый. Его улыбка для меня – как маятник гипнотизера. У него на подбородке ямочка и губы полные. В его лицо я влюбилась первым делом. Словно в картинку, с которой хочется сдувать пылинки, а потом он со мной заговорил и у меня сердце затрепетало.

Уверенный в себе, умный, смешливый. Горячий! С ним было так легко. Так уютно. Я хотела в его руках до утра сидеть, до него ни с кем этого не хотела. Я только с ним поняла, как мне это на самом деле нужно. Иметь парня, на которого можно положиться.

На нем гавайская рубашка и шорты с карманами, он любит свободный стиль.

Ему в этом году будет двадцать один. У его семьи маленькая сеть фудтраков на пляжной линии. Он обеспеченный, но не выпячивает этого.

Я… безумно в него влюблена…

– Привет, – обращается ко мне Илья, кладя в карманы руки.

Его глаза опускаются на мой голый живот с низко сидящим поясом штанов, цепляются за промокшую рубашку.

– Привет, – отвечаю.

Я принимаю его внимание с вызовом в глазах, когда сталкиваемся взглядами. Он это видит и поигрывает челюстью, отворачиваясь.

Кира тащит меня на диван. Сует мне в руку коктейльный шот, и я выпиваю его залпом, плюнув на то, что сегодня почти ничего не ела.

Алкоголь действует на меня волшебно. Ко мне возвращаются обида, злость и чернота в душе, особенно когда вижу, как ОНИ целуются. Как он ее касается. Бережно. Как они касаются друг друга. Так, словно дальше поцелуев у них не заходило, но при этом дико интимно…

В груди печет от коктейлей.

Я смеюсь, слушая байки Киры.

После третьего шота я на танцполе. Он полупустой, и дышится легко. Каблуки становятся невесомыми, тело тоже. Мы танцуем, и кожу жжет в разных местах, ведь я танцую для парня своей подруги, и хоть не вижу этого, знаю – он смотрит.

Кто еще может смотреть на меня так, чтобы кожу щипало?!

Божена тоже смотрит. Даже присоединяется к нам. А я… кажется, сегодня окончательно и бесповоротно понимаю, что мы больше не подруги…

Я не смогу как раньше. Уже никогда.

Спустя два часа ноги гудят. Шум, движение вокруг – все смазанное, но если я и пьяна, то совсем чуть-чуть.

Вывод, к которому я пришла относительно Божены, откликается в душе пустотой. Я чувствую себя потерянной, одинокой, хоть и люди вокруг. Только сердце не глохнет, а, наоборот, колотится. Дергается и тянет, когда вижу, как Илья выходит из-за стола, прижимая к уху телефон.