Из горла стон вырывается. Это все, что я могу.     

Не припомню, чтобы со мной такое когда-то было.   

Панику останавливаю, душу на корню. Понять хочу в чем дело.   

Телефона под рукой нет. Свет не горит. Это меня не на шутку пугает.   

Встать не получается, но я усилием воли на бок другой переворачиваюсь и качусь, как шарик.  

С кровати когда падаю, грохот стоит такой, что дом весь перебудить может. 

Я выбралась с кровати - это хорошо. А дальше что? В замешательстве я из-за беспомощности своей. К тому же больно упала.     

Разрыдаться бы, да тут дверь в мою комнату внезапно открывается.     

- Ты что? Ты как?       

В темноте безошибочно определяя кому голос принадлежит.       

- Ким, - стону, - мне плохо.       

Мне не просто плохо, мне хуже всех.       

- Я пошевелиться не могу, - всхлипы сдерживать не получается.    

И выбора нет, только у Филатова помощь просить.      

- Это все ты виноват!           

Моментально злиться начинаю. Сама не понимаю как разгоняюсь и ныряю из крайности в крайность. 

- Ты что на полу делаешь? 

Мои обвинения игнорирует и в комнате свет включает без предупреждения.      

- Я встать пыталась - ною снова.    

- Зачем?        

- Ты сам подумай прежде чем спрашивать.        

- Я тебе помогу, - сразу же мне на встречу кидается и с пола меня поднимает как пушинку.  

С удовольствием оказалась бы, да выбора нет. Без Кима я не то, что из комнаты не выйду, я из нее не выползу даже. 

- Куда тебя нести, Дюймовочка?       

- Не называй меня так.     

Злюсь, но потом стихаю сразу.      

- У меня все болит, - жалуюсь от безвыходности.       

Сама не знаю на что надеюсь говоря это ему.      

Филатов обделен сочувствием как по мне.       

- Сразу понятно было, что ты слабачка.       

Пока на кухню меня несет. Его ударить хочется. Хочется, но не можется. Я осознаю, что Ким - мое единственное средство к передвижению.           

- Если понятно было, зачем на велике отправил. Я теперь даже руку занести не могу, 

 чтобы есть, - осознание полной беспомощности сейчас только полностью накрывает. 

- Любовь требует жертв, - говорит философски, чем удивляет. А потом добавляет в своем духе, - вот я и решил тобой пожертвовать.       

- Какой же ты...          

- Пить хочешь? - перебивает меня внезапно.      

- Очень, - забываю все на свете и молящее смотрю на него.      

Филатов почти аккуратно сажает меня на стул и ставит на стол чашку.         

- Сейчас приду, - тут же из кухни выходит.         

Слышу, что парень в ванную идет и воду открывает.        

Думаю про себя, что времени более неудачного он выбрать не мог, но и на том спасибо. 

- Я тебе воду горячую набираю. Нужно полежать, откиснуть. Мышцы расслабятся, - говорит со знанием дела, когда на кухню возвращается. 

- Какая ванна? - это в ужас меня приводит, - для этого же нужно одежду снять, а я руки поднять не могу.       

- Я помогу, - самодовольно улыбается.       

- Готова поспорить, что с твоим опытом ты это с закрытыми глазами сделаешь, но я откажусь. Спасибо.        

- Будешь мучаться?       

- Не хочу мучаться, - плакать от обиды хочу.        

- Тогда мне и мазью нужно будет тебя натереть.      

- Зачем? Я лучше завтра отлежусь и все. Ты мне только водичку носи и что-нибудь поесть, - пытаюсь быть милой, потому что если Филатов откажет, я в безвыходной ситуации оказываюсь.   

- Никаких отлеживаний, - отрезает категорично, - завтра к семи чтобы огурцом была! 

- Это еще зачем? - слова такие меня настораживают. Особенно в совокупности с заботой несвойственной. 

- Утром поход на гору, - Филатов как слон доволен, - восхождение.