Спенсер был одним из подобных, это было видно с первой же секунды. Несмотря на попытку быть ближе к каждому, при втором, более глубоком взгляде на этого человека становилось понятно: он абсолютно беден душой. Душой такой же чёрной, как вчерашняя ночь.

– Мисс, Вы к Виктору Алексеевичу? – из открывшихся дверей лифта вышел высокого роста мальчишка и, слегка изогнув бровь, подошёл к Петровой.

– Нет – нет, там сейчас мой друг. Она вместо меня выясняет все вопросы с Виктором Алексеевичем, – обернувшись, сказала девушка, оглядывая подошедшего пристальным взглядом. Тёмные волосы были зачёсаны на одну сторону, глаза светлого зелёного цвета напоминали траву в лучах утреннего солнца, а в руках парень держал пару дорожных чемоданов. В голове тут же мелькнула мысль. – Вы же Кирилл, верно?

– Да, всё так. Мы с Вами знакомы? – улыбнулся младший Спенсер искренне, совершенно непохоже на своего отца.

– Екатерина Александровна сказала, что я буду рада Вас видеть, потому что мы друзья, – слегка запнувшись, сказала девушка.

– Хм, я был бы счастлив быть Вашим другом. Как Вас зовут?

– Аделаида. Я только недавно вернулась в Авуар де Луе, так что сейчас получаю бумаги на имущество родителей, – быстро объяснила Петрова, слегка поправив волосы. Она, почему – то, чувствовала себя неловко под пристальным взглядом Кирилла, но старалась сделать всё, чтобы он этого не заподозрил.

– Аделаида? Я знал лишь одну девушку с таким именем, – задумчиво пробормотал парень, изгибая густую бровь. – Петрова?

– Всё верно. Так мы… и впрямь знакомы?

Повисла короткая пауза, во время которой Кирилл продолжал разглядывать девушку, совершенно не стесняясь своего пристального внимания. В его глазах отражалось неверие и искренний, неподдельный интерес к приехавшей особе.

– Чёрт возьми, Ада! – Спенсер резко поставил чемоданы на пол, пальцами взбивая причёсанные волосы. – Неужели ты правда совершенно меня не помнишь? Ну, дела! Мы же с тобой ходили в одну школу! На всех праздниках меня одевали во фрак просто потому, что иначе я плохо смотрелся рядом с тобой! Я так страдал в детстве, а сейчас ты даже меня не помнишь.

– Боже мой, давай чуть медленнее. Ходили в одну школу?

– Конечно! Ну, давай, вспоминай. Мальчик низкого роста, волосы чуть светлее, постоянно не было какого – то зуба. То один выпадал, то другой. Ну и потолще был, – смеясь, говорил Кирилл, не переставая ходить вокруг девушки. – Помнишь, как мы сидели под столом на балу? То – то я удивился, когда ты сказала про Екатерину Александровну. Мы ведь в детстве на её вечеринках так веселились!

– Ты таскал мне пирожные, потому что я стеснялась их взять, – неловко прошептала Аделаида, закусив губу. Она не была уверена в том, что помнит именно его, потому что мальчик в её воспоминаниях и тот молодой человек, что сейчас стоял перед ней – были абсолютно разными людьми. Это был тот же мальчик, что затаскивал её под воду во время купаний на речке, тот же мальчик, что запускал на уроках математики самолётики в сторону доски. Тот же мальчик, что, вылезая из под стола на балах, пытался потанцевать с ней.

– Ты обожала карамельные, покрытые взбитыми сливками. И апельсиновый сок в бутылочках, потому что стаканы были слишком хрупкими.

– Глазам своим не верю, – медленно улыбнулась Петрова, качая головой. – Ты так вырос и изменился, удивительно. Был ниже меня, бегал под столом, а сейчас!

– Да, теперь все зубы на месте, даже не качаются!

Девушка рассмеялась вместе с Кириллом, взгляд которого потеплел ещё сильнее. Это было так странно. Сын, совершенно непохожий на отца. Живой, настоящий, приятный. И ещё чудеснее то, что они знакомы. Аделаида вспоминала детство и понимала, что теперь ей есть с кем его обсудить, потому что они со Спенсером проводили почти всё время вместе. В школе сидели за одной партой, даже когда ссорились. Приходили друг к другу в гости и делали уроки, посещали мероприятия.