Мей слегка приподнял брови, выпрямился, поглаживая большими пальцами средние – я удивил его.

– Спасибо, Сэл, – после недолгой паузы с чувством произнес искандец. – Мне хорошо и здесь, но приятна твоя забота.

Я набрал в грудь побольше воздуха – буду настаивать, пока упрямец не переступит через гордость и не бросит «сиротские замашки». Не дело принцу крови жить под нашим замком, когда там комнат без счету – хоть всех Вальянс Диварра расселяй.

Но тут меня скрутило – один в один, как в покоях родителей. Рядом послышался сдавленный возглас – Мей согнулся, окаменел. Он испытывал то же самое! Догадка полоснула по живому, куда мучительней рези, чуть ниже пупка. Полукровки! Вот от кого донеслись до нас отголоски боли, бессилия.

В глазах Мея читалось понимание. Не сговариваясь, мы запрыгнули в мини-шар. Я бросил машину вверх, спиралью обогнул замок и торпедой влетел в ангар.

Мы выскочили из шара-мобиля одновременно и, не сговариваясь, наперегонки побежали к родителям – узнать – куда разместили полукровок.

У дверей в комнаты экс-правителей Нийлансы, Мей затормозил, жестом попросив меня войти первым. Меня удручала разница между нашим едва ли не грубым приемом искандца и его деликатностью.

Стучаться я не стал – вошел и с порога спросил пораженного отца:

– Где девушки?

– Сэл, – укоризненно произнес он. – Ведь я сказал дать гостьям немного… воздуха… без вас с Меем.

– Ты… не-е… понима-ешь, – меня прихватило сильнее, живот словно ножами разделывали. Из приоткрытой двери послышалось сдавленное кряхтение Мея.

– Опять Путник умалчивает важное, – расстроился отец, оценив обстановку быстрее, чем я успел сказать еще хоть слово. – В южных гостевых дворца они, в ближайших к спортзалу для йоги.

Я развернулся юлой, выскочил из дверей, на ходу махнул Мею. Искандец не подвел – понял с полужеста. Глазом моргнуть не успел – Мей поравнялся со мной. И мы во весь опор, нос к носу, бросились к полукровкам. Искандец знает дорогу? Конечно же! Мей ориентируется во дворце не хуже моего – когда-то мы оббегали тут все коридоры в прятки и догонялки.

Я несся, не чувствуя ног, разворачивался на пятках, с пинка распахивал двери…

И вот он – момент истины.

Я с размаху постучал в дверь и… ничего не произошло.

На долю секунды я замер в нерешительности. Постучаться еще раз или окликнуть? Что, если девушки в ванной? Оттуда не услышат, хоть барабань в дверь ногами, хоть кричи во всю глотку. Стены ванных почти непроницаемы для звука.

Я оглянулся на Мея. Он тоже не двигался, только нервно мял пальцами шаровары.

Боль усиливалась, и даже верианские курсы ее укрощения больше не выручали, как прежде. Мей пыхтел также, как и я. Должно быть, его скрючило не меньше.

После недолгих метаний, искандец протянул руку, коснулся бронзы двери… помедлил и… толкнул.

Почудилось – мне перекрыли кислород. Даритта лежала на полу, раскинув длинные ноги. Изелейна – рядом. Полукровки не двигались. Лишь губы шевелились, словно в мольбе. Они напомнили мне двух подстреленных лебедей.

Я подбежал, бухнулся на колени перед единственной, бережно поднял ее, прижал к груди и зашелся криком. Нет! Лишь хриплый стон вырывался из моего горла. Это Мей заорал во всю глотку. И его можно было понять – искандец однажды уже лишился единственной.

Мы подняли девушек и замерли в растерянности. Что делать? Куда бежать? Где искать помощи? У родителей? Что они знают? У Путника? Как его вызвать?

Я прижал Даритту посильнее, задыхаясь от страха, весь похолодел – будто льда наглотался. По телу прошли судороги. В висках барабанил пульс, во рту разлилась горечь. Мей спал с лица – волосы повисли паклей, под глазами пролегли круги, губы побелели.