- Свобода, Ворон. Ты ведь ее так хочешь. А я исполню роль доброго волшебника, - глаза зловеще блестят.

7. Глава 7

- Ты и добрый волшебник? – выгибаю бровь, усаживаюсь на стул, закидываю ногу на ногу. – Не смеши меня, Аркаш, ты на роль болотного гада больше тянешь.

- Мы давно в одной лодке, Ник. Или если тебе так больше по душе – плаваем в одном болоте. – Гад гада видит издалека, - у него очень мягкая улыбка, обволакивающий голос.

Моя сестра называет его змеем, и я с ней согласен, Адриан Аркадьевич Шестопалов тот еще змей-искуситель. Он практически никогда не идет на прямой конфликт, подползает медленно, прощупывает слабые места, незаметно обвивает жертву своей змеиной тушей, а потом не оставляет выбора. Методы Аркаши мне хорошо известны, как и одно-единственное его слабое место.

- Нет, Аркаш, я никогда не буду в твоем болоте. Переступлю, могу измазаться, но непременно пойду дальше.

- Да-да, - смеется, - По уши сам знаешь в чем, и все равно гордо держишь голову. Похвально, Ник, - барабанит пальцами по столу, а лицо, если бы кто посмотрел со стороны, более доброжелательного выражения сложно и представить.

- Не тяни резину. Выкладывай, зачем пожаловал, - хочу услышать это от него. Но в принципе я знаю цели и приоритеты змея.

Не раз в прошлом с ним сталкивались. Не всегда в приятных обстоятельствах, иногда играли за разные команды, порой за одну. При всем его змеином нутре, есть у него один существенный плюс, он ненавидит Льва почти так же сильно как я. Аркаша жаждет мести, и тут наши желания совпадают. Но больше мести, он хочет кое-чего другого…

Он медленно достает из внутреннего кармана стильного пиджака лист бумаги, кладет передо мной на стол.

- Никита Ворон, новый паспорт. Официально. Чисто. Никаких судимостей и позорной фамилии Ползунова. Сам паспорт получишь позже.

Беру бумагу в руки. Бегло читаю. Присвистываю.

- И что же ты хочешь, за такую щедрость?

В прошлом Аркадьевич помог Боде, вытащил его из-за решетки. Другу светил большой срок, его обвиняли в двух убийствах. А вот потом Бодька очень долго был у него в рабстве, едва не женился на его дочери, выполнял его поручения и чудом вырвался. В общем, такие «подарки» Аркадьевича, очень дорого обходятся. Но все же у меня немного другая ситуация, имеются козыри, потому я чувствую себя уверенней.

- Ты не дурак, Ник. Догадался, - в его глазах мелькает одержимость. Именно та, что годами мучает меня… слишком это чувство мне знакомо, улавливаю его мгновенно.

- Догадался, - киваю. Теперь мой через хитро улыбаться. – Но все же предпочту, чтобы ты сам озвучил.

- Слава, - он произносит ее имя с придыханием, знаю, сами звуки будоражат его кровь, заставляют вспоминать ту, по которой он давно сходит с ума.

Да, Славка его давняя одержимость. Аркадьевич болен ей, примерно как я Василисой. У них очень бурная и не простая история, с очень красноречивыми последствиями.

Я не раз думал, что они похожи, две змеюки, нашли друг друга, но они привыкли жалить, потому беспощадно покрывают ядовитыми укусами друг друга.

- Она не прячется, Аркаш. Ее место нахождения тебе известно, - откидываюсь на спинку стула, наблюдаю за его реакцией, как он старательно прячет эмоции.

- Мне нужен мой сын, мне нужна Славка, которая сама ко мне приползет, - змеиные глаза алчно сверкают.

- И ты думаешь, я стану тебе помогать? За новый паспорт? За свободу? Аркаш, я выйду и без твоей помощи, - откидываю его бумагу от себя.

- Никит, я же сказал мы в одной лодке, - голос становится приторно слащавым, - Записочка пальцы жжет? Голова пухнет, откуда ее почерк? – поглаживает ухоженную бороду. – У тебя доступ к Славке, а я помогу с тайнами Василисы, - глаза победно сверкают.