– Вы богатый человек. Все богатые люди считают копеечки, и вы бы тоже не сколотили состояние, если бы разбрасывались деньгами налево и направо.

– Захлопни рот.

Я открыла рот и, вдохнув воздух, захлопнула рот. Как будто по приказу Сурового!

– Захлопнула? Молодец. А теперь послушай сюда, девочка. В твоей квартире я хочу сделать ремонт. Разумеется, для этого из квартиры вынесли всю старую мебель и выбросили на помойку. В том числе и дешёвые вещи, обувь. Всё остальное барахло, типа фоток, статуэток и другой дребедени, которая может быть памятной, мои люди сложили в коробки и вывезли на склад. Если захочешь, сможешь порыться в этом. Но не сейчас. Сейчас в приоритете стоит твой переезд и медицинское обследование в лучшей из клиник. Всё ясно?

Я хлопала ресницами, слушая голос мужчины – уверенный, полный силы, с приятной, царапающей слух хрипотцой.

– Ремонт? Но зачем? – удивилась я.

– Пусть это будет небольшим бонусом к тому, что ты получишь после исполнения договора. В таких условиях, что есть сейчас в квартире, жить нереально.

– Вы действительно позволите мне забрать то, что я захочу?

– При условии, что твоё барахло не захламит мой дом.

Я едва не съязвила в ответ, что площадь моей квартиры наверняка не больше, чем площадь чулана под лестницей в доме Сурового. Но вовремя успела перехватить мысли и не стала говорить вслух колкости. Это могло не очень хорошо кончиться для меня. Так зачем же провоцировать мужчину на крайние меры?

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила я.

– Ты ещё не завтракала?

На заднем фоне раздался лёгкий стук клавиш.

– Ещё не успела. Только встала, немного прибрала и сделала зарядку.

– Не понял. Ты упахивалась по хате, не позавтракав?

Тон голоса Сурового значительно заледенел и даже на большом расстоянии вызвал у меня табун предательских мурашек.

– Ты беременна. Ты обязана нормально питаться. Не морить себя голодом.

– Я не голодаю. Просто я привыкла так.

– Как так?

Суровый едва не рычал. Он сильно разозлился по неизвестной мне причине.

– Я всегда сначала делаю что-то. Потом завтракаю. Если успею перед работой. Иногда перехватывала завтрак уже на месте…

– Значит так, девочка. С этого дня у тебя появляются новые. Полезные привычки. Всё понятно?

– Я не падаю в обморок от голода, Суровый.

– И не упадёшь. Я заказал тебе завтрак. Кажется, тебе понравился итальянский.

– О… Но я ещё вчерашнюю еду не успела съесть. Зачем сорить деньгами?

– Вчерашнюю?! Но она уже не свежая. Еды в холодильнике уже нет.

– Куда же она подевалалсь? – удивилась я, хорошо помня, как сама заставляла полки холодильника контейнерами с едой.

– Выбросил.

После слов Сурового о том, что он выбросил гору хорошей еды, мне стало по-настоящему дурно.

– Выбросили? Вы выбросили еду, когда в нашем мире каждый день дети умирают от голода?!

– Слышь, святоша. Я тебе не посол доброй воли от ООН.

– Я отказываюсь есть еду, когда вы выбрасываете деньги на ветер! – внезапно заупрямилась я.

– Дура! – шикнул на меня Суровый.

– Вы, наверное, и не знаете, что такое голод! – продолжала я возмущённым тоном. – Не все родились с золотой ложкой во рту! Вы же могли…

– Уймись, – произнёс ледяным тоном Суровый. – У меня есть куда сбывать еду, кроме помойки.

– Точно?

– Точнее не бывает. Или хочешь проконтролировать процесс? – насмешливо поинтересовался мужчина.

– Вы наверняка ловко умеете обманывать людей.

– Ты отнимаешь у меня время пустой болтовнёй! – внезапно заявил Суровый.

Я ахнула от возмущения. Ведь именно он мне позвонил первым. Я не горела желанием общаться с ним ранним утром. Однако теперь Суровый обвинил меня, что я ему мешаю. Я глубоко и часто дышала, он, кажется, тоже. Я слышала шум его дыхания, и оно словно опаляло моё лицо. Повисла неловкая тишина, и я не знала, куда девать себя, нервничая. Этот мужчина умел производить впечатление, даже когда его не было рядом.